В краю бесконечных лесов и полей жил юный лесничий, красавец Диней. Привязан к лесам, что не чаял души: ни птицу, ни зверя Диней не страшил. Любимое дело лишь радость несет, счастливая жизнь без тревог и забот. Следить за лесным необъятным мирком для парня сравнимо с прохладным глотком.
Однажды по небу катилась луна и светом мирок озарила сполна, тот вечер Динею уже не забыть, ведь жизни лесничего прежней не быть.
Лесничий в пути, что протоптал давно, а рядом был верный попутчик его: где трелью ответит ему на вопрос, где шелестом листьев, что ветер принес. Без страха, мирок по душам говорит, для смотрителя книгой раскрытой лежит. Где бытует покой или нечто стряслось, где-то зверь пробежал: серый волк или лось. Всей душою Диней ощущал естество, но сегодня иное его привлекло.
Подойдя, чтобы видеть источник тревог, обнаружил Его, что от страха продрог: в шерсти много листы, перепуганный вид, чуть дыша, рядом с хвойною ветвью стоит. Паренька словно крепко сдавило в тисках, а язык онемел, чтобы слово сказать, ведь напротив него, притаившись в ветвях, отражается ужас в оленьих глазах. Зверь почти не дышал, оперевшись на твердь, будто при́нял уже неизбежную смерть, ведь могучий красавец был ранен стрелой, хоть и скрыться сумел, но, какою ценой? Для оленя, Диней был еще не знаком и казался ему беспощадным врагом. Но лесничий обязан оленя спасти, ведь нашел его здесь, не имевшего сил. И к нему подойдя, окружил добротой и, за шею обняв, уводил за собой. Шел олень по тропе, будто участь приняв, кровь текла по ноге от оставленных ран, но он шел, ковыляя Динею вослед, а в глазах расстилался туман.
Вскоре гостя до дома Диней проводил, поддержав его крепко за шею, не посмел бы оставить оленя в лесу, жалко стало оленя Динею. Дом был мал для двоих, но не думал Диней, ведь спасти должен этого зверя, и оленю помог оказаться внутри, о просторе совсем не жалея. Уместился олень в этот маленький дом, пусть рога проходили в нем туго, но лесничий вниманья не стал обращать, застелив покрывалами угол. Был олень размещен рядом с печью большой, а лесник попросил подождать, показалось, что гость закивал головой, как же зверь мог Динея понять?
Прихвативши ведро, следопыт убежал, ведь помочь нужно зверю скорей, сколько мыслей тревожных неслось голове, столько чувств ощущает Диней. И, добравшись туда, где прозрачный родник дружелюбно для гостя журчал, поскорее наполнив ведро до кроев, снова к дому Диней побежал. Его гость все лежал на подстилке своей, совершенно утратив покой, но Диней, приклонившись к его голове, дал оленю напиться водой. Оставалась вода, чтобы рану промыть, оставалось совсем ничего, но олень не хотел даже взгляда поднять и согласно кивнул головой. А Диней, обкрутив чистой тканью стрелу, малость силы в себе отыскал и, набросив платок на оленьи глаза, ее вырвал и рану прижал. Только дернулся гость, но вскочить не сумел, ведь усталость давала свое, а Диней, проведя по большой голове, похвалил, успокоив его. Зверь удобнее лег на подстилке своей, пока рану Диней промывал, но обкрадывал гостя настойчивый сон, что оленьи глаза закрывал.
