Завещание сверху

Субботнее утро. Конец июля. Уютный дом в пригороде мегаполиса. Спокойный тихий городок. В таких обычно селятся после свадьбы семьи с достатком чуть выше среднего, чтобы растить детей, по утрам читать газеты на веранде и предаваться пустой болтовне с соседями о погоде, приусадебных участках и политике. Городок небольшой и симпатичный, с ухоженными газонами, хорошими школами и опрятными дорожками, на которых дети учатся кататься на велосипедах.

Элеонора распахнула двустворчатые двери и вышла на огороженную розовыми кустами маленькую лужайку позади родительского дома. День был чудесным. Светило солнце. Изредка по небу вальяжно проплывали облака. Лёгкий ветерок приносил свежесть. Газон был аккуратно подстрижен, а розы наполняли сад благоуханием. Всё было прекрасно. Вот только её не радовал сегодняшний день.

– Элеонора! – окликнула мать претензионным тоном.

Уголки губ Элеоноры тотчас поползли вниз. Ровная линия искривилась в поникшую дугу.

«Элеонора! Ну как еще можно было назвать дочь?» – недовольно подумала она.

Элеонора ненавидела своё имя, особенно когда его произносили родители: обязательно с интонацией, полностью, почти всегда с упрёком. Элеонора была старшей дочерью в семье. В свои тридцать шесть она была не замужем, не состояла в отношениях и, разумеется, не имела детей. Она являла собой угасающую надежду своих родителей на «счастливое» (по их мнению) будущее. И вот теперь, вдобавок к этому и без того плачевному положению, в очередной раз, а именно в восьмой, её угораздило стать подружкой невесты. На этот раз на свадьбе младшей сестры Элейн.

Сестра Элеоноры, Элейн, была полной её противоположностью. На тот момент ей было двадцать пять, и она была прекрасна: стройная подтянутая блондинка, энергичная и живая, всеобщая любимица. Казалось, на свете не было ни одного человека, который отзывался бы о ней без восхищения. Она была главной гордостью своих родителей. Даже Элеонора, с момента появления на свет Элейн всегда жившая в её тени и затмеваемая сестрой во всём, все же безмерно любила её и не могла ей завидовать. Эта любовь была взаимной. Однако их мамаша при любом удобном случае пыталась подпортить отношения между сестрами, постоянно укоряя Элеонору за её положение и сравнивая с Элейн. Папаша никогда жене в этом не препятствовал и даже поддерживал её, выражая надежду на то, что «Элеонора когда-нибудь образумится».