Маг махнул рукой, и портал сработал, унося его в какой-то другой мир. Как только хлопок произошел, и фигура парня в синем плаще пропала, я вздохнул и осмотрелся, пробормотав:
– О да, оно есть у меня.
Упав на прошлогоднюю листву и загребая листья, довольно вздыхал.
Думаю, стоит пояснить, кто я такой и что со мной происходило. В подробностях рассказывать не буду, но если кратко, то вот она моя жизнь. Точнее две жизни. В первой жизни я до шестидесяти лет дожил, немного до семидесяти не дотянул. То ли убили, то ли несчастный случай, трос лифта лопнул. Были желающие убить меня, так что особо не сомневался. В той жизни мне два мага встретились в лесу, маг и его ученик, я им помог, и маг отдарился, прицепил к моей ауре хранилище небольшое. В пять тонн и семьсот килограммов с мелочью. Сорок лет я владел этим хранилищем. Нарадоваться на него не мог. Там стазис. Можно горячие блюда десятилетиями хранить. Когда погиб, очнулся в сорок первом, в теле бойца, красноармейца Германа Одинцова. Хранилище при мне, правда пустое. Так получилось. Ну не совсем пустое, кое-какая мелочь была. Война началась, я решил, что буду воевать, дослужился до капитана разведки к лету сорок второго года, когда бои за Харьков шли, дважды Герой Советского Союза, но трибунал лишил всего. Даже два месяца на зоне жил, но вернули на фронт. Там снова приключения, отвоевал в Сталинграде, снайпером, чудом остался жив, а когда в Крыму воевал, меня нашел мой командир, с которым под Харьковом воевали, я тогда в гвардейской танковой бригаде служил, начальником разведки. Тот командиром Шестой общевойсковой армии стал, а помня, как я вел разведку и поставлял свежие данные, забрал к себе. Как я разведку вел? Так дрон был. На тридцать километров гонять мог. Из прошлой жизни в хранилище сохранились мини-генератор, коптер, планшет управления, ноут с немалым запасом музыки, фильмов и игрушек. Потом спальник зимний, и автомат «ВАЛ», и пистолет «Глок», оба имели глушители. Дроном вел разведку по ночам. Там камера ночного видения имелась, потому и были такие успехи в разведке.
Командарм, генерал-лейтенант Михайлов, не прогадал, взяв меня, его армия к лету сорок третьего наступала такими темпами, что ему упали погоны генерал-полковника и орден. Я и сам, после трибунала, от простого красноармейца вырос до старшего лейтенанта, офицера разведки штаба армии, имея в наградах три медали «За отвагу» и медаль «За боевые заслуги». За Сталинград ничего выше не давали. А также имел два ордена Красной Звезды. На личном фронте две неожиданности: оказывается, я стал отцом, в результате одной из моих многочисленных интрижек. Мать от ребенка отказалась, и я отвез сына в Горький, где как наследство остался дом. Нанял кормилицу. Вторая неожиданность – попал под разрыв бомбы, штаб армии бомбили, получил тяжелую контузию и очнулся в плену. Связали как червяка, охраняли шестеро опытных солдат СС, и вот взлетели. Я в плохом состоянии был, однако убрать веревки в хранилище и достать оттуда ППШ, и нашпиговать всех свинцом смог. Даже лежа надел парашют и вывалился за борт. Когда купол раскрылся, меня вырубило от рывка. А очнулся в полном порядке. Никакой контузии, ничего.
