Вынужден повиниться сразу – я не являюсь автором ни одного из этих стихотворений. Скорее, мне пришлось вписать своё имя на обложку сборника в силу обстоятельств, сколь удивительных, столь по своей сути трагичных.
19 апреля 2023 года в дверь моей квартиры постучался курьер, который вручил мне запечатанный свёрток. Развернув его, я обнаружил просьбу одного моего давнего друга, которую я обещался выполнить, несмотря ни на что.
Назовём его, для удобства, Джон Доу.
Удивительный был человек. Я встретил его однажды, много лет назад, на одной из лекций по философии, сидящим на последнем ряду и окружённым конспектами. Взъерошенные сальные волосы, бабушкин свитер, очки в пластмассовой оправе на веревке, играющая из наушников музыка, но самое главное – следы. Синие следы от ручки на кончиках пальцев, они были его неистребимыми спутниками жизни в любое время дня и ночи. Подобные люди никогда не пользуются уважением у сверстников, но Джона, как будто, это вообще не заботило. Всё своё свободное время он писал в тетрадке какие-то строчки, ломанные кривые, которые не под силу освоить даже пьяному фармацевту.
Мы разговорились. Я вытягивал его в реальный мир калёными клещами, но дальше абстрактных разговоров о кино, литературе и живописи не продвинулся ни на йоту. Джон либо молчал, либо и дальше писал закорючки в амбарную тетрадь.
И только однажды на мой вопрос: «Может, покажешь, что ты там пишешь?», он, улыбаясь, ответил:
«Момент наступит».
Так и вышло. Обставить квартиру цветущей сиренью и закрыть все окна на засов – какое неудачное стечение обстоятельств. А его рукопись оказалась у меня на руках.
Может быть, он хотел, чтобы я оставил её на хранение. Может, он и вправду хотел, чтобы его стихи увидели свет. Как бы оно ни было, я должен быть честен с вами до конца.
В папку была вложена записка:
«744, 52, 24601».
Что бы это ни значило.
Я смотрю где-то вдаль,
Но не вижу не зги,
Хоть луна показала дорогу.
Жизнь и сон в унисон,
Черти съели мозги.
Надоело идти, хоть осталось немного.
Сердце бьется в груди,
И уже не найти
То, что двигало мной, кто сидел на спине,
Кто шептал, что сказать, тому стоит дойти.
Тот, кем я хотел стать наяву, не во сне.
Я не знаю, зачем я иду, не пойму.
Я забыл и о том, кем я буду потом,
Но ползу все равно, хоть и начал давно.
