Огромный полукруг алого солнца начал таять на железном краю Стены.
Егор швырнул лопатку в ящик и принялся отряхивать одежду.
– Как тебя… Андрей, да? Составь мне компанию, будь любезен. Я хочу сегодня поужинать на воздухе и распорядился приготовить на две персоны.
Мама Егора прислала нам ужин на подносе, накрытом двумя салфетками, стоявшими домиками над тарелками. Мы уселись прямо на ящики с инструментом, и я тотчас закурил, чтобы скрыть замешательство перед содержимым подноса. Егор заглянул под белоснежный краешек, с легким укором сказал: «Мама!» и, благодушно вздохнув, повязал себе салфетку. Я медленно сделал то же самое.
Егор приподнял изящную, почти кокетливую крышку на супнице и перевел на меня потеплевший взгляд.
– Ты ешь тяжелую пищу?
Я пожал плечами.
Мы с Егором уже две недели утрамбовывали вечно осыпающуюся западную часть Дома. Я вставал немного раньше, пережидал, пока наша часть на несколько минут отъедет от западной, и когда они снова смыкались, переходил на их сторону.
Егор с семьей жил на лучшем, предпоследнем этаже. На последнем жили наблюдатели. Кто-то рассказывал, что летом Солнце заглядывает в такие квартиры на целый час. Егор спускался на работу прямо из подъезда, делал несколько шагов влево и – вот он, фронт работ – неровные впадины на уровне первого этажа. Я заполнял их глиной и лежавшими вокруг комьями земли, а Егор ровнял и доводил до гладкости, напевая какую-то иностранщину.
На второй день я не удержался и спросил:
– А вас-то зачем погнали?
– То есть? – вежливо удивился Егор, – кого это «нас»?
– Ну, тебя-то кто работать заставляет?
– Я сам так решил. Вообще, меня папа еще в детстве записал в полк, так что я уже офицер. Но этим летом я им предъявил ультиматум: либо работаю, как обычный солдат, либо ухожу в свободные художники.
Мы продолжили работу, но через минуту я признался:
– Я вот тоже рисую немного…
– Почему «тоже»?
– Ну, ты сказал, что хочешь стать художником.
– Нет-нет, это я в гипотетическом смысле. В плане ухода в неоплачиваемую профессию. А в каком жанре рисуешь? Пейзаж, портрет?
– Рисую, в основном, солнце. Оно к нам очень редко заглядывает.
– А где можно посмотреть работы? В твоей мастерской?
Я медленно кивнул.
После заката мы пошли к восточной части.
