… И их всех он выгнал в яму,
запечатлел крестным знамением
и велел завалить землею и камнями.
"Жития Святых" свт. Дим. Ростовского.
– Иди сюда, Филя, – позвал сына Степан, зачерпнул горсть речной гальки и отобрал три камушка покрупнее. – Считать умеешь?
– А то! – Горделиво приосанился пацан. – До трех!
– Тогда смотри. Раз, два, три! – Степан приподнял голову одной из лежащих на телеге рыбин, и камни один за другим исчезли у нее во рту. – Понял математику?
– А то ж!
– В каждую рыбеху по три камушка, – распорядился отец. – Петушок с меня!
– Раз, два, три! – В предвкушении леденца Филя рьяно взялся за дело, то и дело бегая к реке за камнями. – Раз, два, три!
– Ты что же это делаешь, поганец?
Мальчишка так увлекся, что не заметил подошедшего к нему сзади Рафаила Деева, помощника регента Свято-Троицкого мужского монастыря в Старой Слободе.
– Не кричи на пацана, на клиросе у себя командирствуй! – заступился за сына Степан. – Да и там ты, гляжу, больше на побегушках.
– Не по-людски это, Степа, – покачал головой Рафаил. – Да и рыбу у тебя брать не будут, если дознаются.
– А по-людски эти перекупщики-кровососы за копье все скупают, а потом один другому, а пятый десятому, перепродают? – разошелся рыбак. – То-то и оно! Я только за справедливость, а там концов уже и не отыщешь. Надобно-то тебе что?
– Завтра сам Митрополит приезжает, и Его Преподобие послал за семужкой. – Оторопел от такого напора Рафаил. – На целковый, и просил, которая пожирней.
Степан положил рубль в висящий на груди кошель и взял с телеги огромный тесак. Срубив и зачистив ветку ивняка, он насадил на нее самую большую рыбину из телеги.
– По рукам? – Рыбак протянул еще трепыхаущуюся семгу Дееву.
– Пятиалтынный на сдачу и по рукам, – не растерялся тот.
– Вот ты меня стыдишь, а сам не лучше! Ты же в монастыре варежку открываешь не за просто так, за денежку.
– Даром только птички поют, а я, между прочим, сейчас за регента, у меня регентские классы при капелле за плечами. Ну, хоть пятачок-то уступи! – взмолился Рафаил.
– Подавись, крохобор! – Степан открыл кошель, выудил оттуда монету и бросил ее на землю.
– Ну наконец-то! – Варвара, завидев в дверях Рафаила, уже протянула было руку к семге, но тот спрятал рыбину за спиной.
– Худо мне, Варварушка, кваску бы холодненького.
– Ладно, сейчас принесу, болезный, – смилостливилась кухарка.