Если он ушёл, не посыпай голову пеплом. Вероятность того, что рано или поздно вернётся, высока. Ведь если женщина любит ожиданием, то мужчина – возвращением.
Хрупкая красивая блондинка немного за тридцать затравленно смотрит в web-камеру на утомлённо-умудрённую пожилую брюнетку. Дамы общаются по скайпу.
– Слушаю вас, Ариадна.
– Я хочу уйти от мужа.
– Сколько лет вы вместе?
– Пятнадцать. Но… Это ничего не значит. Просто… просто я зависима от него. И у меня… у меня биполярка.
– Кто вам сказал, что у вас биполярка?
– Психиатр.
– Когда вы были у психиатра в последний раз?
– Не помню.
– Что сейчас не устраивает вас в муже?
– Он меня оскорбляет, не отпускает никуда одну. Иногда даже бьёт. И мы… мы противны друг другу физически.
– Он изменяет вам?
– Скорее… наоборот.
Блондинка густо краснеет. Ох, как глупо спалилась она тогда с Юристом.
… Пришла якобы с корпоратива слегка навеселе, а когда под пристальным взглядом супруга раздевалась в коридоре, из-под свитера предательски вылезла лямка кружевной комбинации. Для супруга она никогда так не наряжалась.
Семеро (помимо супруга) мужчин за три года… Свет, перемежавшийся с чернотой. Вспышки эйфории, а за ними – провалы в беду и безысходку.
Она казалась странным ребёнком, белокурая Ариадна. От «догонялок» с гиканьем быстро уставала. Не прощаясь, под недоумённые взгляды приятелей покидала двор и погружалась в дивный мир книг и мечтаний.
Звать её на улицу, стучать в дверь в такие дни было бесполезно: девочка лишь раздражённо отмахивалась от надоедал. Спустя время она вновь выходила в люди. Но в человечьем стаде подобное не прощают. На Алю наскакивали с упрёками, а порой и с тумаками.
Она убегала домой, плакала, жаловалась маме на злых ребят, однако ничего с собой поделать не могла. Снова пеленой накрывал анти-интерес к окружающим, снова нужны были ей в жизни одни лишь книги. Даже куклы в такие периоды пылились в углу.
Социализация давалась тяжело, ибо почти всех людей Аля банально боялась. При этом она видела многих из них как облупленных. Но вот парадокс, как стать своей в этом агрессивном и нередко подлом сброде, не понимала. Кстати, за глаза всех, кроме близких, Аля называла только прозвищами.
Одиночку всегда вынюхивают хищники, и, пользуясь беззащитностью того, кто не в стае, нападают на него. Когда Але было пять, за ней по пятам вдруг начала ходить тётка-соседка.