– Ты правда никогда не была в клубе? – спрашивает Вадим.
Я его едва слышу за громкой, выносящей мозги музыкой, но он так мне нравится, что я готова просто смотреть, как он открывает рот.
– Да, – киваю болванчиком и глупо ему улыбаюсь.
Мама думает, что мы гуляем по набережной. И я так думала, но Вадим повел меня в этот крутой клуб, и… И я счастлива. Правда, выгляжу совсем не так, как девушки тут, красилась не для клуба. Но ничего. И так хорошо. Я же не собираюсь танцевать.
– Ты пей, пей, – подталкивает трубочку к моим губам он. Я втягиваю алкоголь, стараюсь не закашляться. – Тебе расслабиться надо, а то ты какая-то скованная.
Скованная, да. Просто моя семья как-то всегда оберегала от такого. И не в маме дело даже, а в двух старших сводных братьях. Мама дважды была замужем после моего папы, и так вышло, что с мужьями разводилась, а дети мужей оставались жить с нами. Так у меня и появились два абсолютно несносных брата, которые иногда думают, что я их собственность.
Только от воспоминаний о них начинаю злиться. А мне, вообще-то, уже двадцать. А у меня даже парня нормального не было никогда. Охраннички хреновы.
– О чем задумалась, Лика? – вырывает меня из мыслей Вадим.
– Да так, ни о чем, – улыбаюсь скованно. Вообще-то, я нормальная, и общаться вроде умею, и зубы показать, просто правда, в новом месте чувствую себя немного дискомфортно.
– А знаешь, тут есть випки, – он мило улыбается, кивает куда-то в сторону. – Если тебе здесь не нравится, мы можем пойти туда, где потише.
– Потише – это хорошо, – позволяю взять себя за руку, поднимаюсь, иду за Вадимом.
Я не дура, и понимаю, что там может произойти, но черт возьми, мне двадцать, и почему бы и нет? Тем более, Вадим мне правда очень нравится. Да что мне, он нравится всему институту!
– Вот сюда, пойдем, – мы ныряем в узкий коридор с темными нишами, и я не сразу понимаю, что почти в каждой из этих ниш уединились парочки.
Одна девчонка, из парочки, мимо которой мы проходим, стонет во весь голос, сжимает свою обнаженную грудь, а парень стоит перед ней на коленях, закинув ее ногу себе на плечо, и вылизывает ее прямо там. Кровь приливает к щекам и к половым губкам мне вдруг становится жарко и в горле печет.
– Ух, – выдыхаю я, стараясь не показать, какое впечатление на меня произвела эта картина.
