На рыбалке я редко рыбачу. Разве рыбалку придумали для этого? Сомневаюсь.
Было зябкое утро июня месяца, когда мы с отцом, братом и его подругой прибыли в этот «райский уголок». Первое, что я почувствовала – довольно устойчивый запах навоза, первое, что я увидела – была поросшая травой местность и мутного цвета река, первое, что я услышала – было истошное кваканье лягушек. Такое вот было первое впечатление об этом частном карповнике. Мы расположились на берегу, со стороны, где трава была еще кое-как покошена. К нам сразу же подоспел несколько помятый хозяин и объяснил правила игры на его территории. Мы проинформировали его, что у нас три удочки, он удалился и отец с братом принялись готовить снасти, а мы с Анастасией, все больше кутаясь в куртки, наблюдали за ними. Вообще, мы, конечно, планировали поваляться и позагорать, в то время, когда сильная половина человечества с азартом бы удила свою рыбу, но с утра солнце было еще не такое теплое, как хотелось бы. Единственное, что нам оставалась – ждать у моря погоды, а если быть точнее, у реки. До полудня мы попивали чай из термоса и закусывали бутербродами с ветчиной, с надеждой подставляли лица несмелому солнцу и вдыхали бесподобные деревенские ароматы. Лягушки в пруду, где разводили для нас карпов, устроили настоящий акапельный концерт, кроме того, на другом берегу реки, громадные карпы периодически выпрыгивали из воды, словно дельфины, и били по воде хвостом, хотя мы первое время думали, что это резвятся бобры, потом мы поняли, что у карпов период нереста а, следовательно, шансы поймать хоть одного – таяли на глазах.
Маленькая ласточка как заводная летала над поверхностью реки, поедая различных насекомых, время текло как вязкий сироп, так же неторопливо как эта полная жизни река. Солнце продолжало свое увлекательное путешествие по небосклону и вскоре, на радость нам, стало припекать. Где – то через час мы уже загорали в купальниках и параллельно разгадывали кроссворд. Мужская половина человечества увлеченно стояла у водоема, крепко вцепившись руками в удочку. Вскоре эта половина разделилась еще надвое, и отец пошел искать рыбное место, исследуя чуть ли не каждый метр.
