– Мира, ты опять за свое? – верещит Ида, выхватив планшет из моих рук. – Сколько можно это читать? Тебе себя совсем не жалко? Начитаешься, а потом сутками из комнаты не выходишь.
Подруга садится напротив, изящно скрещивая ноги, и, пробежавшись цепким взглядом по моему лицу, морщится, продолжая:
– В зеркало на себя давно смотрела? Вид такой, будто тебя год в подвале держали. Серьезно, что такое? Бери себя в руки, не то ты растворишься скоро.
С сомнением смотрю на свои пальцы, отмечая, что на безымянном больше нет кольца. Сердце неприятно сжимается. Почему? Я сама от него избавилась, выкинув в шахту лифта, когда с вещами уходила из квартиры Чернова. Вот чего опять вспомнила?
– Давай я тебе напомню: мне неоднократно изменили, впереди развод, так что я имею полное право посидеть в комнате, чтобы меня никто не трогал, – говорю я, с головой укрываясь одеялом.
– Развод – не повод становиться похожей на моль. Думаешь, ты единственная, которой изменили? По твоему несчастью у тебя миллион сестер. И ничего, бабы продолжают жить. С друзьями общаются, на улицу выходят, других мужей находят.
– Я ничего не хочу.
– Кого это волнует? Хватит ныть. Месяц прошел, должно уже дойти, что Никита твой – козел, место его в аду и выть из-за него – себя не уважать.
Хочется кинуть вазу в подругу. Не потому, что я ее ненавижу, а потому, что она сейчас права. Хотя после всех слов ненавидеть ее я тоже должна. Больше всего меня напрягает фраза «месяц прошел» – по ощущениям лет десять, и это еще точно не финал.
– Он не мой.
– Точно. Не твой. Но ты почему-то все равно продолжаешь читать новости про него. Надеюсь, там было написано, что его раздавил каток.
Сердце еще раз больно сжалось. И нет, у него все хорошо. Никита Чернов жив, здоров, его ресторанный бизнес процветает, а его секретарша перекрасилась в блондинку. Об этом и писали в статье: известный предприниматель Чернов был замечен в новом ресторане рядом с неизвестной блондинкой. Журналисты пытались узнать, кто она и куда делась жена, но охрана вывела их из ресторана.
– Если я встану, ты от меня отстанешь?
– Возможно, – безэмоционально врет Ида, раздвигая шторы. – Встань и проверь. Или ты только жалеть себя умеешь?
Обижаться на Игнатову – глупо, не первый год дружим. Именно она первая узнала про измены Никиты. Она разбила мой телефон, чтобы я не видела сообщений, которыми меня завалила пассия Чернова, прикладывая к ним скрины их переписок. Она помогала собирать мои вещи. Ида встала на мою сторону, поддерживала как могла, а Кристина… Кристина Чернова была верна своему брату. Помимо того, что я осталась без мужа, я также лишилась и близкой подруги.
