Аня
-Тридцать девять и три, – произношу дрожащим голосом. Меня всю трясет. Безумно боюсь за свою девятимесячную дочку. Такая высокая температура у нее в первый раз.
– Жаропонижающее давали? – в динамике сотового раздается спокойный женский голос. Это говорит диспетчер службы спасения.
Она наверняка слышала слова страшнее, чем лихорадка у грудничка. Но для меня нет ничего ужаснее, чем несбиваемая температура у моей доченьки! Маленькая моя малышка…
–Да, конечно! – киваю головой, словно меня кто-то может увидеть. – Давала! – смотрю на висящие на стене часы. – Час назад, – озвучиваю время. – Но оно не помогает! – надрыв в голосе, паника переполняет. Кусаю кулак, пытаюсь задушить рвущиеся наружу рыдания.
–Адрес диктуйте, – эмоций у собеседницы практически нет. Ни грамма сочувствия!
Ааа! Как же мне плохо! Словами не передать!..
Кто бы помог… Поддержал… Хоть как-то бы обнадежил! Но увы и ах… Помощи нет.
–Чайковского, сорок пять. Квартира двести тринадцать, – отвечаю диспетчеру на автомате. Слезы прорываются наружу, не могу сдержать всхлип.
Эмоции сминают, скручивают внутренности в тугой жгут. Отчаяние переполняет… Нужно быть стойкой, но я уже не могу.
– Мамочка, успокойтесь! Истерикой своему ребенку вы не поможете! – назидательным тоном обращается ко мне женщина. – Бригада “Скорой помощи” выехала. Будет в течение десяти минут.
–Я… Вас… Поняла, – говорю, а у самой все расплывается перед глазами. Сдержать слезы больше не получается, они градом льются из глаз.
–Ожидайте! – все так же строго обращается ко мне женщина на том конце провода.
– Жду вас, – шепчу в трубке. Там уже давно звучат короткие гудки.
Врачи! Пожалуйста! Приезжайте скорее! Нам без вас не справиться! Совсем никак…
Подхожу ближе к детской кроватке, там лежит моя малышка. Беру ее на руки, ахаю.
Олечка огненная! Просто кошмар…
Капризничает, хныкает. Маленькая моя…
Заиньке плохо… А я ничем не могу ей помочь… Ужасное чувство! Худшее в мире! Душевная боль разрывает меня по частям.
Смотреть, как страдает твой любимый ребенок, и быть не в силах ему хоть чем-то помочь просто невыносимо! Лучше уж самой заболеть…
–Маленькая моя, – покрываю горячую головку любимой девочки легкими поцелуями. – Солнышко! – голос дрожит, тревога переполняет. Но я должна быть стойкой! Ради нее!
– Ты только держись! – молю девочку, плачу. Мне так страшно за Олечку, что просто писец!
