В старом хвойном лесу восход еле заметен, однако явственно ощущается начало нового дня. Деревья взрослые, высокие, покрытые янтарной слезой стекающей смолы. Лес хоть и старый, но не заросший – деревья стоят широко друг от друга, что позволяет осматривать более ста метров в округе, хотя и не дает возможности оценить – чаща это или окраина леса. Тишину внезапно разрывает птичий гомон: так пернатые реагируют на стоны лежащего молодого человека в черных вельветовых джинсах и темной футболке. На абсолютно белом, как простыня, лице ярко выделяются два черных пятна вокруг глаз. Ноги, обутые в черные дорогие ботинки, связаны выше колена белой стекловидной веревкой, руки – перетянуты на запястьях брючным ремнем. На правой заметно незагоревшее пятно от часов, а безымянный палец левой руки хранит след от кольца. От мужчины сильно разит спиртным: лесное утро нарушает его внезапное пробуждение, вызванное сильной рвотой.
Отползая от места, которое недавно служило ему ложем, мужчина машинально пытается освободиться от пут. Ремень легко поддается, и вот свободные руки устремляются к голове, начиная планомерно ощупывать себя с затылка к носу, затем долго обследуют шею, грудь, живот. Дойдя до колен, он обнаруживает на себе хорошо завязанную веревку. С ней пришлось повозиться, несмотря не несложный узел. И если бы не отвратительное состояние, то мужчина справился бы с ним гораздо быстрее. Еще не до конца стащив с ног веревку, он вскочил и, спотыкаясь, побежал прочь от ненавистного ему места.
Бег был паническим – мужчина просто убегал с того места, где ему было так страшно и плохо. Расстояние, которое он преодолел за первые полчаса, было мизерным. Его больше носило кругами. И вдруг парень в модных черных «вельветках» встал как вкопанный, пытаясь различить незнакомый звук. Звук то нарастал, то удалялся. Но с каждым новым децибелом в лице появлялось что-то осмысленное и стало ясно, что лесной гость начал нормально соображать.
«Это самолет!» – он понял, что это первая дельная мысль, которая посетила его до сих пор больную голову.
– Что делать дальше? Куда идти? – лихорадочно думал он.
