ВНАЧАЛЕ СУЩЕСТВОВАЛ ЛИШЬ ВЕЧНЫЙ, БЕЗГРАНИЧНЫЙ, ТЕМНЫЙ ХАОС
Стефанос Григориадис, или, как его называли все друзья и знакомые, Стефан, вышел из общественного бассейна, в котором для субботнего утра было весьма многолюдно, и направился в душевую. Сегодня он проплыл больше, чем обычно, не заметив, как прошло два часа. В детстве он занимался плаванием, а в подростковом возрасте бросил это занятие, когда понял, что никаких результатов нет. Стефан плавал почти каждый день, но секундомер показывал одну и ту же цифру. После смерти отца он снова начал ходить плавать – теперь уже больше для того, чтобы очистить голову от лишних мыслей. Сейчас в плавании ему нравилась определенность, которой так не хватало в повседневной жизни. Что бы ни происходило в его жизни, он всегда мог прийти в бассейн и плавать до тех пор, пока он не почувствует себя лучше. Стефаноса успокаивала мысль об этом…
Нельзя сказать, что у него была депрессия или он тосковал, но что-то внутри уже давно не давало покоя. Ему казалось, что перед смертью отец не сообщил ему что-то важное. Что-то, что он обязательно должен был знать. Григориадис не сильно тосковал по его уходу. Хотя, скорее, он просто старался об этом не думать. Его пугали мысли о смерти. Просто пугали. И он не подпускал их к себе, как не подпускал мысли о том, что ему уже (хотя он изо всех сил пытался поверить, что еще, а не уже) двадцать девять лет. К этому моменту он бы мог чего-то добиться. Чего-то большего, чем жизнь за счет денег отца, не такая уж и шикарная работа и… одиночество.
Сполоснувшись под горячей водой и переодевшись, Стефан прошел к стареньким фенам, прикрепленным к стене возле зеркал. Пока он сушил свои кудрявые короткие черные волосы, глядя на карие глаза с длинными ресницами, он думал о сегодняшнем дне. Сегодня был его день рождения, и он всеми силами старался оттянуть момент встречи с родственниками и друзьями, которые после его расставания с девушкой, с которой он прожил пять лет, смотрели на него с сожалением.
“Да нет у меня никакой депрессии!” – повторял он, когда его снова кто-то пытался подбодрить. И он не врал: ему правда на удивление легко далось расставание с Ингой – светловолосой немкой с темными бровями, выщипанными в тонкую нить. Стефан ненавидел ее брови, но никогда не говорил ей об этом. Их отношения были удобными, но не более, поэтому он был даже рад, что ему не пришлось самому рвать с ней.
