Лето 1820. Харьковская губерния.
Едкий, удушливый дым резал глаза, забивал легкие и рвался наружу надсадным кашлем. Лиза не видела ничего перед собой, но упрямо двигалась вперед, стараясь не обращать внимания на обжигающий жар и треск пылающего дерева. Ее цель была уже совсем близко, сразу за поворотом длинного коридора.
Барские покои Лизавета знала прекрасно, ведь выросла здесь при молодой барышне. Сначала составляла компанию, чтоб той скучно не было за науками да проказами, а после стала при ней личной горничной. Участь завидная, доля легкая, а оттого предана была Лизавета своим хозяевам как собака.
До недавнего времени.
Внизу что-то сильно загрохотало, раздался истошный женский визг. Лиза на миг замерла, но упрямо продолжила свой путь. Остановиться было никак нельзя. Густые светлые волосы выбивались из-под чепчика и лезли в глаза, прилипая к взмокшему лбу и щекам.
Наконец, свернув за угол, Лиза нащупала ручку и практически ввалилась в первую по счету дверь слева. Дымы здесь пока не было, тяжелые плотные шторы на окнах оказались раздвинуты. Повезло. Зажигать свечи было некогда, да и глаза немного обвыклись в темноте, и она, заперев дверь на засов, кинулась к большому дубовому столу.
«Скорей, скорей, скорей»…
Пальцы привычно отыскали гладкую и даже, казалось, теплую на ощупь завитушку, надавили и верхний ящик щелкнул, поехал в сторону, открывая небольшое тайное углубление. Сунув руку внутрь, она сразу нащупала то, что искала – тяжелый металл цепочки и гладкую прохладу камня в оправе. Камень был настолько большой и настолько чистый, что даже в кромешной тьме Лизе почудилась дивная россыпь радужных искр от умело ошлифованных иностранными мастерами граней. Причудливая и завораживающая вещь. А еще дорогая. Очень-очень дорогая. Пропуск в совсем другую жизнь.
На глаза навернулись слезы, отчасти от страха, от части – от лютой обиды и злости. Сидя прямо на полу около стола, Лиза вспоминала, как играла здесь, будучи совсем ребенком, и острая тоска от того, что то благословенное время уже не вернуть, вновь сдавила сердце.
– Лизавета! – громкий мужской крик ворвался в уши, напомнив, что еще не все завершено, и нужно торопиться.
– Лизка! Ты где? Я все равно найду тебя, ты от меня и в аду не скроешься, – вкрадчиво пообещал голос. – Выходи-и-и!
