Диалог, вместо предисловия
Красное солнце медленно утопало в волнах. Я сидел на большом камне почти возле обрыва и смотрел вниз, на море.
Шум волн, чистый воздух. Позади страх, впереди неизвестность.
И да, если бы у меня не сели наушники, я бы точно слушал Вивальди и смотрел на воду. Мечта сбылась.
– Привет, старина, – услышал я позади мужской голос. Такой знакомый голос из прошлого.
Я встал с камня, повернулся. Артем уже протянул мне руку и лыбился.
– Да ладно, Темыч, – сказал я и обнял его.
Мы похлопали друг друга по спине.
– Я рад, что ты тоже смог выбраться, – проговорил он.
– Звучит, будто я сбежал из тюрьмы.
– А как будто это не так.
Я выдохнул, почувствовав неловкость.
– Как ты вообще? – спросил Артем, повернув голову к морю.
– Да-а-а… – Этот ответ означал, что ничего.
– Как книга?
– Жопа.
– А чего так?
– Сначала я хотел назвать ее «Диалоги». Типа как «Диалоги» Платона1 про Сократа. Отсылочка. Но сказали, что это самое тупое название, которое могло прийти мне на ум. Окей. Я решил назвать тогда «Вуди Аллен2 отдыхает». Диалоги получились сатирические. И сказали: «Нельзя». А я говорю, что есть же сериал «Звоните ДиКаприо!»3. Почему им можно было назвать так, а мне нельзя? Знаешь, что мне ответили? «Да, есть. Вам – нельзя». Тогда я решил назвать «По стопам Джармуша4», типа «Кофе и сигареты»5. Вроде бы смог отстоять название. Но потом посыпались умники. Хреновы сраные умники. Сначала они написали, что я безграмотный, потому что случайно изменить нельзя…
– Но случайно действительно изменить нельзя, – заметил Артем.
– Иди ты на хрен вместе с ними! Они думают, что люди на улице открывают учебники русского языка и думают: а грамотно ли такое сказать? До сих пор меня прикалывает, когда чувак, типа критик, высказывал певцу про его текст. Он говорил: «Вы неправильно поете. Вы поете, что „чистым воздухом дышать невозможно“, но это неправда! Нельзя дышать чистым кислородом, вы безграмотны!» А какая разница-то в песне?
– Забей. Человеку только и надо, чтобы показать себя умным.
– Я это понимаю. Но это меня вымораживает. Помнишь мой текст, по которому мы хотели снимать кино? Про больного чела, которому надоело жить.
– Может быть…
– У меня есть там фраза «людская тишина» – метафора о том, что вокруг не было людей.
– Да, вспомнил, – усмехнулся Артем.
