Найденная дважды. Дай мне руку, малыш

Подчас черная птица, несущая на крыльях чудовищную ношу жизненных трудностей, вьет свое гнездо на хрупких плечах детства.

Детство, детство, куда же скрылось ты,

На каких заплутало тропинках?

Возможно, на тропинках моей души?

Да-да, вероятно, там ты и бродишь теперь,

Навсегда покинув этот, бывший к тебе таким жестоким, внешний мир.

Что унываешь ты, душа моя, и что смущаешься? Уповай на Бога; ибо я буду еще славить Его, Спасителя моего и Бога моего.

(Псалом 42:5)

Чиркая белыми, небрежно брошенными горстями снега на черном полотне ночи, по заснувшей в холоде земле гуляла метель. На ходу срывая шапки с сугробов, она тут же одаривала их более богатым одеянием и, оглядываясь, лишь для того, чтобы усмехнуться, спешила дальше творить свои проказы.

Суровая февральская ночь, напугав людей, повелела им запереться в домах и не выказывать из них носу до самого рассвета. И люди послушно попрятались в свои коморки, где, укутавшись в теплые ватные одеяла, тщетно старались заснуть, под невыносимо тоскливый вой, доносящийся из трубы, время от времени переходящий в терзающий душу стон.

Метель торжествовала, как будто бы ей льстило то обстоятельство, что она одна завладела всеми дворами, однако ее гордости и тщеславию был нанесен удар. С большим туром разрывая складку за складкой на белой накидке холодной госпожи, наклонив голову вперед, так что на месте лица виднелся лишь темно серый верх облипшей снегом формовки, маленький человек пробирался вперед. Руки его были скрещены на груди, не позволяя любящему зло пошутить ветру, распахнуть старенькую почти лишенную пуговиц телогрейку.

– Ну почему так далеко, почему вдруг так далеко? – бормотал человек себе под нос, почти не открывая рта. – Всегда было так близко, а сейчас…, надо же, это именно сейчас. Но я должен идти, должен. Ах, только бы быстрее. Ну, почему ноги не идут быстрее? Да еще этот снег…, эта метель…. Брр….

Слегка приподняв голову, человек поднес руку ко лбу, чтобы укрыть глаза от норовящего залепить их снега, и, прищурившись, вгляделся вдаль.

– Да разве здесь что увидишь? – прохрипел он, но все-таки смог разглядеть чернеющую в нескольких метрах от него мусорную кучу. – Вот и она, значит, третья часть пути уже пройдена…. Уже? Еще…. Ах, насколько же еще далеко… – тяжело вздохнув, он снова опустил голову.