Окно было небольшим – таким, чтобы через него нельзя было сбежать. Кричать и звать на помощь было бы чревато, об этом их предупредили сразу. Да и зачем? Ведь у них всё в полном порядке. Ну, не считая… Не считая многих вещей. Хотя по сравнению с литератором, флористкой и баскетболистом у них на данный момент действительно всё было в полном порядке. Другой вопрос – надолго ли, но об этом Асла запретила себе думать. Она коснулась запястья – того, на котором ещё недавно был браслет слежения. Того, на котором теперь были следы от зубов.
«Согласны ли вы продолжить участие в проекте и перейти на следующий этап с сохранением памяти об этой Игре и последних днях?» – такой вопрос поставил Рут на голосование, и её голос оказался последним и решающим. И когда время на размышления вышло, её голос, в котором она изо всех сил пыталась сдерживать дрожь, нырнул в какую-то чёрную бездну, а вынырнул оттуда уже с ответом.
Ответ этот, прозвучавший в полной тишине, тут же разбил её на визжащие осколки. Вспышка света в комнате. Фортр. Вопли. Фортр. Злоба. Боль. Падение. Боль. Равновесие. Олерой. Боль.
«Да», – сказала она, и подписала всем им приговор. По крайней мере, так думали Фортр с Орнубием.
Асла закрыла глаза. Во рту всё ещё ощущался отвратительный металлический привкус. Сквозь открытое окно доносились звуки повседневной жизни. Жизни тех, кто не застрял в Паноптикуме и кого не ждёт неизвестность новой (экспериментальной, прозвучал в голове голос Рута) игры с теми, кто готов тебя убить. Она вдохнула свежий воздух. Лёгкие, за два дня привыкшие к воздуху Паноптикума, были благодарны.
Асла встала с кровати, подошла к раковине и сплюнула в неё. Крови стало меньше, но полностью сильно прикушенная щека до начала нового этапа зажить не успеет. Хорошо хоть, зубы целы. Пока.
Крам с Олероем явно были довольны её ответом, Орнубий, похоже, никак не мог поверить в её решение, а Фортр… Всё, что он пережил, всё, что узнал, адвокат сконцентрировал на ней и на её ответе. В своём страхе он обвинил её. Он не мог пережить, что она решила за него, – хотя это было не совсем так, переубеждать его было бессмысленно. Принимая решение, Асла знала, что легко она не отделается, об этом ей красноречиво сказало лицо Фортра, особенно его взгляд. Но она рискнула, и Орнубий, по сравнению со своим Игроком, отреагировал гораздо спокойнее. Адвокат же словно обезумел. Он набросился на неё, а дальше была боль. Крам с Олероем пытались оттащить его, в итоге крепко схватив за руки, что не дало ему возможности сломать ей пару рёбер, например, но зато он (ярость! ярость! она ещё не встречалась с таким чистым, таким глубинным её проявлением) вцепился зубами в её запястье и всерьёз пытался его прогрызть. Боже.
