Май 1521 года1. Адальберту почти 6 лет.
Адальберт брыкался, вырываясь из рук кормилицы. «Отпусти, не хочу!», – кричал он. Роберт, вяло шагавший рядом под руку с другой служанкой, сонными глазами посмотрел на кузена.
– Полно, господин, – приговаривала кормилица. – Что это на Вас нашло? Поди, устали.
– Нет! Нет, я не устал!
Адальберт сделал ещё одну попытку высвободиться, но кормилица держала его слишком крепко. Даже отдёргивая тяжёлый балдахин и взбираясь на кровать, больше похожую на гигантский корабль с белыми парусами, женщина не выпускала маленького графа из рук. Наконец уложив ребёнка в постель, кормилица крепко укутала его одеялом.
Адальберт отвернул голову. Сердце всё ещё бешено колотилось, но тело вдруг обволокла слабость. Как же так? Ещё утром отец гулял с ним по двору, обещал показать, как драться на шпагах, а сейчас уезжает. Адальберт тихо всхлипнул. Кормилица провела рукой по русым волосам мальчика.
– Граф Рудольф скоро вернётся, вот увидите, милорд. А пока отдыхайте.
Женщина вышла из комнаты. Шаги растворились в коридоре. За окном пели свою песню прилетевшие ласточки. Адальберт сжимал в руке уголок одеяла и рассматривал рисунок гобелена: всадник на белом коне скачет к замку. Наверное, возвращается домой.
Пролежав так ещё немного, Адальберт поднял голову и посмотрел на дверь. Шагов не было слышно. Мальчик скинул с себя одеяло и тихо опустился на пол. Скомкав одеяло и положив подушки так, чтобы вышло нечто похожее на лежащего человека, Адальберт вышел из комнаты и с трудом закрыл за собой тяжёлую дверь. В коридоре было пусто, только с нижних этажей доносились оживлённые звуки суеты. Адальберт заглянул в комнату к Роберту, но тот уже спал.
Шли активные приготовления к отъезду. В воздухе стояла тревога. Эта поездка была особенной, Адальберт это чувствовал, хоть и не понимал, почему. Он осторожно вышел во двор и припал к стене. Все были слишком заняты, чтобы заметить маленького графа, но он всё же не терял бдительности и медленно продвигался вдоль холодного камня.
Времени действовать было мало. Адальберт знал, что в какой-то момент слуги оставят повозки с провизией и разойдутся, но почти сразу появится отец, и тогда к повозкам будет уже не подобраться. Как Адальберт и ожидал, слуги закинули последний мешок и ушли оповещать хозяина, что всё готово. Мальчик тут же бросился к одной из крытых повозок. Её возчик стоял неподалёку и в последний раз разминал ноги перед долгой дорогой. Одежда стесняла движения, Адальберт едва дотягивался до края, но, пыхтя, всё же смог взобраться в повозку. Он тут же спрятался между мешками с едой и постарался не шевелиться и не издавать ни единого звука.
