Алекс Потапофф никак не мог остановиться. Он ходил и ходил по дому. Мысли перепрыгивали с одного предмета на другой. Алексу кровь из носу надо было сосредоточиться, до серьезнейшего разговора с отцом оставалось меньше часа, а мысли в голове кружились, толкали друг друга и никак не хотели построиться во что-то упорядоченное. До сегодняшнего утра Алекс считал, что за свои двадцать семь лет он много чего повидал в жизни и полностью готов к встрече с неурядицами. Самонадеянность, как и положено, была наказана. То, что сегодня случилось на заводе, потрясло его до глубины души. Одному, без отца, ему не справиться.
Сегодняшний рабочий день обещал быть самым обычным. В начале дня Алекс должен был провести очередную рекламную акцию: продемонстрировать гостям завода, как они с ребятами сумели усовершенствовать американский станок. С этими дурацкими станками раньше была целая проблема: что ни день, то поломка. На починку уходила уйма времени, и целая заводская линия простаивала. Пришлось усовершенствовать парочку деталей, и все стало тип-топ. Даже странно, что разработчики станка сами до такого не додумались. Как говорят в России, разработчики были сапожниками, что интересно, американскими сапожниками. Здесь в Потаповске почему-то все считают, что если что-то сделано в Америке, то значит, это сделано на отлично. Алексу это смешно, ей-богу.
Алекс только хотел начать демонстрацию станка, как вперед него к гостям вышел Семен Лукич, милейший старичок из бухгалтерии. Почему он вдруг решил прийти в цех и выступить с речью? Вроде бы это совсем не его производственная ниша.
Первое знакомство с Семеном Лукичом оставило у Алекса неприятный осадок. После того, как отец Алекса, Павел Потапофф, помог получить патент США на усовершенствованную версию станка, мало того, сумел за дорого продать патент фирме-изготовителю, число заводчан, желающих запатентовать свои идеи, зашкалило. Семен Лукич тоже оказался в числе изобретателей. Он обратился к ребятам с просьбой, чтобы они помогли ему с его рационализаторским предложением. Денис тогда объяснил Алексу, что слово «рацпредложение» в Советском Союзе значило что-то типа изобретения для усовершенствования чего-либо. С «рацпредложением» Семена Лукича стала разбираться Надюша. Она быстро поняла, что это пустые фантазии, нарушающие непреложные законы механики. Надюша подробно объяснила Семену Лукичу, что реализовать его идею невозможно. По ходу объяснений Надя употребила слово «производная». К сожалению, что такое производная, Семен Лукич не знал и весьма недоверчиво отнесся к вердикту Нади. Чувствовалось, что он заподозрил какой-то подвох. Во-первых, Надюша выглядит совсем молоденькой девушкой. Маловероятно, что такая писюха может быть профессионалом. Во-вторых, он же рассказал Наде, что к чему, в чем фишка. Семена Лукича предупреждали. Современная молодежь, по мнению заводчан старшего поколения, в силу отсутствия надлежащего советского воспитания, вполне могла забраковать идею только для вида, а потом сама воспользоваться чужим изобретением, внедрить его в производство и получить вознаграждение. Как-то так. После ухода сильно недовольного Семена Лукича Надюша очень расстроилась. Не только у нее, на душе у всех ребят стало пакостно.
