Несколько секунд Анна смотрела на меня. Я буквально каждой клеточкой своего бездушного, бестелесного существа чувствовал ее боль. За всех тех девушек, которым я мстил несколько веков.
За ее нелюбовь. Ко мне.
Я не хотел, чтобы так получилось. Но это сильнее меня.
Воспоминания поплыли перед глазами, словно череда дней прошлого в последние мгновения моей жизни решили обрушиться на меня как снежная лавина.
Все началось в тот день, когда умерла мама. Но о том, что случилось, я узнал только спустя годы. До семи лет я не понимал, почему отец так ненавидит Джеймса. Он заставлял его выполнять самую тяжелую работу, хотя тот был еще совсем ребенком.
– Джеймс, принеси дров и растопи печь. А мы с Альбертом пока отдохнем.
– Отец, а почему мы отдыхаем, а Джеймс так много работает? – еще не исчезнувшая детская непосредственность побудила меня задать этот вопрос.
– Потому что он не заслуживает отдыха. Твой брат не такой, как мы. У него нет способностей, а значит он должен прислуживать нам.
Тогда я так и не узнал настоящую причину подобного отношения к Джеймсу. Но с того момента стал чувствовать себя особенным и неосознанно копировать поведение отца, чтобы заслужить его одобрение.
– Эй, Джеймс, – я подобрался к нему сзади и отвесил подзатыльник. Брат полол грядки с травами на заднем дворе.
– Ай, больно же!
– Принеси-ка мне ведро воды.
– Сам неси! – в отсутствие отца Джеймс еще пытался огрызаться. Но в этот момент знахарь выглянул из окна, брат это заметил и отправился к колодцу, поджав губы. Как только он принес ведро, я тут же выхватил его и вылил на голову Джеймсу всю воду. Пока ошарашенный брат пытался вытереть лицо, я краем глаза заметил, как отец широко улыбнулся и исчез из вида.
– Вот ты тряпка! Половая тряпка! – рассмеялся я, не чувствуя ни капли сожаления из-за своего поступка. Маленький болван.
Я очень хотел, чтобы отец мной гордился. Мне льстило, что он выделял именно меня, поэтому я с изощренным удовлетворением издевался над Джеймсом. Иногда, правда, чувствовал уколы совести, ведь этот ребенок – моя родня. Младший брат, которого я должен защищать, оберегать и подавать ему пример. А самое главное – в глубине души я понимал, что он не сделал ничего плохого, и наше с отцом отношение ранит его детскую душу. Но эти ростки здравого смысла быстро исчезали, когда я видел довольную улыбку отца и чувствовал его негласное одобрение.
