«Я, Адриан Артур Клэмпстог Сторм, находясь в здравом уме и твёрдой памяти, сим документом завещаю своему горячо любимому внуку, единственному, унаследовавшему родовую силу Стормов, Роберту Арчибальду Эддингтону Сторму, родовой замок Стормхелль, все прилежащие к нему земли, и земли находящиеся в управлении графства, а также счёт в Тулусском банке на его имя с ежегодным содержанием в тридцать три тысячи форштов, при условии, что выше обозначенный виконт Эддингтон примет дела в Стормхельме и хотя бы половину календарного года, обязуется проводить за его устройством и решением текущих вопросов. Двадцать четвёртое января восемьсот шестьдесят седьмого года. Подпись».
Зачитал вслух Роберт, а затем аккуратно сложил письмо пополам и убрал в нагрудный карман, после чего обратил вопросительный взор к пожилой ухоженной даме, сидящей на мягком гостином диване, обитом зелёным шёлком, держащей в руке чашку крепкого горячего чая и старательно делающей невозмутимый вид.
– Письмо было получено три месяца назад, вот дата получения, – продолжил он, – Почему Вы не отдали мне его?
– Где ты нашёл эту бумажку, мой мальчик? – ничуть не смутилась женщина.
– На Вашем столе, когда Вы попросили меня принести нюхательные соли. Почему Вы не отдали его мне? – не сдавался Роберт.
– Тебе не стоит иметь никаких дел с этими проходимцами Стормами, – нравоучительно сказала старушка.
– Понятно, – смирился он, – Где остальные письма? В письме дед сожалел о том, что так и не получил ответ ни на одно из своих писем, и что так и не смог увидеть меня до кончины.
– Не было никаких писем! – словно с цепи сорвалась женщина, – Никогда он не писал тебе! И вспомнил про твоё существование только на смертном одре! А если так хотел общаться – мог бы и навестить сам!
– Вы прекрасно знаете, что Адриан был серьезно болен. А я не смог его навестить, возможно, потому, что Вы сказали мне, что дед умер ещё двадцать лет назад и прятали от меня его письма, Аннет? – не на шутку разозлился виконт, – Завтра приезжает Энтони. Он пробудет здесь месяц. Как только он завершит дела и покинет Норт-Ленд, я отправлюсь в Стормхель.
– Нет! Никуда ты не поедешь! Нечего тебе там делать! – запротестовала женщина.
– Вы не поняли меня, леди бабушка, – свёл брови мужчина, – Я не спрашивал разрешения, я предупреждал. И учтите, Вы очень расстроили меня. Я был слишком лоялен к Вашим причудам и желаниям, и больше решительно не собираюсь повторять эту ошибку. Ещё одна такая выходка и Вы отправитесь Сникленд с урезанным содержанием.
