Вот идет Человек-Нога.
Он идет, а я стою и во все глаза смотрю на него. А он идет. А я стою, как громом пораженный и смотрю как он шагает, настоящий Человек-Нога. Все вокруг не обращают на него никакого внимания, а я стою и не могу оторвать от него взгляда.
Кто бы мог представить, что есть на свете вот такой Человек-Нога? Никто. Невозможно себе такое представить, но вот он – идет себе и ест на ходу питу с фалафелем. Он, наверное, израильтянин или ливанец. Впрочем, какая разница?
Вот он идет. Он так ступает, что по коже у меня бегут мурашки, и всего меня выворачивает наизнанку. Он так выкидывает ступню вперед и так приземляет ее, что мои давно не стриженные длинные волосы завиваются в кисть, которая хочет нарисовать его, а мое чувство геометрических пропорций кричит от сладостной боли. Оно разбужено его ступней, наступающей мне на самые печенки. Оно кричит мне – смотри – это идет пораженный гармонией. Он вобрал ее в себя на целый кувшин, не меньше, так смотри же во все глаза и упивайся ей, ешь ее, а что не съешь, закрути в банку, и будешь потом потихоньку лакомиться в серые, скудные для глаза дни.
Боже Мой, как он идет! Он и танцует и порхает, он и спринтер и волкодав, он ставит ногу легко как балерун и незыблемо как штангист-тяжеловес. Я ясно вижу, как энергия перетекает от его бедра к икроножной мышце. Я чувствую, как эта мышца пружинит: сжимается, когда он поднимается на носке, и разжимается, когда он опускается на пятку. И у меня в такт что-то сжимается и разжимается в животе.
Кто он? Математик? Он вполне может оказаться математиком, но он недоматематик. Добряк? Нет, он недодобряк. Хороший муж? Нет, он недомуж. Я однажды видел домужа, от него за версту отдавало домужем, я видел, что передо мной Человек-Муж. В общем, все остальные качества у Человека-Ноги вполне обычные, картонные, они скрыты, никак не чувствуются, и для всех нас их просто не существует. А вот его поступь, его нога, его дьявольская грация хождения – это да! Это у него бриллиант, блестящий так ярко, что все его другие качества превращаются в тень, в пустоту. Поэтому, неважно, какой он там человек. Он для нас – только и единственно Человек-Нога.
А какой я человек? А я никакой человек. Я недонога и недорука, недофилософ и недофутболист, недописатель и недочитатель, я обычный человек. Для всех вас меня никогда не было и никогда не будет. Я зато, вообще-то, надеюсь, что я доглаз, то есть я не обделен некоторым талантом, заключающимся в том, что я умею увидеть и оценить Человека-Ногу. Большинство из вас и этого не умеют. Впрочем, то, что я доглаз, никак внешне не проявляется, поэтому для вас я все равно не существую, не могу почувствоваться. Никто и никогда не будет стоять как громом пораженный и любоваться мной, осознав, что перед ним Человек-Глаз.
