Он всегда играл с огнем. Сколько себя помнил, ранил пальцы, обжигал лицо, подпаливал волосы, но все равно тянулся к стихии. Дикой! Необузданной! Волшебной… Только оставаясь с ней наедине, он чувствовал себя живым и свободным. И неважно, был ли то огонек церковной свечи из красного угла в родительском доме или горячее пламя походного костра. Главное, что рядом с ним был огонь – его друг, его помощник, отражение его души.
И казалось, что не может быть большего счастья, чем заниматься любимым делом – танцевать с огнем на потеху радостной публике. На потеху толпе, не ведающей, что огонь отнюдь не так опасен, как видится со стороны.
Огонь не тронет того, кто знает его повадки, не обидит того, кто относится к нему с уважением – он искренне верил в это, пока в один прекрасный вечер сквозь языки пламени не увидел ее. И в тот же миг подлинный огонь вспыхнул в его сердце, нестерпимым жаром разлился по телу и обратил в пепел его душу.
О себе без нее он больше думать не мог. Он тонул в ее серых глазах. Погибал, чтобы воскреснуть от единственной ее улыбки. Он ждал ее каждый вечер, мысленно призывал, как древние жрецы призывали древних божеств.
Этот огонь был сильнее него, но он отказывался признавать собственное поражение. Ведь огонь всегда был на его стороне – огонь не мог обойтись с ним так жестоко.
Глава 1. Шоу в городском парке
Дальняя аллея городского парка Евпатории, самая темная и тихая в другое время, в восемь вечера оглашалась десятками звонких детских голосов. Здесь, в паре десятков метров от колеса обозрения, служившего отличным ориентиром, девчонки и мальчишки разных возрастов занимали свободные места прямо на тротуарных плитках, согретых ласковым солнцем. Ребята садились рядками и с нетерпением вглядывались в сумрак впереди. Они ждали чуда, не подозревая, что сами творили его каждый раз, когда улыбки зажигались на их лицах.
Александр Манов всегда говорил, что его призвание – дарить счастье, а не зарабатывать деньги. И одобрительные визги юных зрителей куда больше мотивировали его двигаться по выбранному пути, чем бумажки, которые бросали взрослые в картонную коробку в углу импровизированной сцены.
Алька, разумеется, считала иначе. И в какой-то мере Рыжая Лиса была права, потому что без бумажек не было бы керосина, парафина, пои, вееров и другого реквизита, а значит, и театра огня, артистами которого Александр и Алина являлись.
