Родителей не выбирают, как и других родственников. Это почти лотерея: кому-то повезет, а кому-то нет. Вот у меня второй вариант.
Слышу, как в очередной раз хлопает входная дверь. С первого этажа доносятся громкие голоса. Теперь точно все родственники в сборе. Поднимаюсь с кровати, стараясь не смотреть в сторону окна, где притаился мольберт. Кривя губы, спускаюсь по лестнице.
В зале стоит большой кухонный стол, уже заставленный едой. Ко мне подлетает бабушка. Без лишних приветствий она сует мне в руки стеклянную бутылку с этикеткой от водки. Интуиция подсказывает: там явно налито что-то другое.
– Спрячь это, пока Виктор не увидел, – ворчит бабушка и толкает меня к кухне.
В свои восемьдесят пять она бегает порой быстрее меня. А секрет молодости кроется в бутылочке, которую я послушно ставлю на самую высокую полку и загораживаю ее пустой жестяной банкой.
Идти обратно не хочется. Но голод заставляет вернуться.
За столом – картина Леонардо да Винчи «Тайная вечеря». Только вместо Иисуса всем руководит бабушка в своем цветном платочке, что-то упорно доказывающая отцу. Папа разливает по рюмкам самогон, который он помогает бабушке гнать у нее дома.
Сажусь на свободное место возле тети Лизы. Она такая же худенькая, как и я. Видимо, малыши из детского сада все соки из нее высасывают.
– А чего не полную? – возмущается дядя Виктор.
У него пухлое, красное лицо с бегающими глазками. Отец подливает ему еще. Тетя Лиза, жена дяди Виктора, ругает папу.
– И так уже три дня без просыху.
– Готова к школе? – отвлекает меня голос с другой стороны.
Там сидит полная и спокойная тетя Тамара. Она уже положила себе в тарелку картофельное пюре, тефтели и пару салатов.
– Да. Учебники получила, расписание есть. Жаль, ходить далеко.
– Ты же спортсменка, – хихикает тетя Тамара.
В это время ее живот изображает дрожащее желе.
– Вообще-то я художник.
Но кого это волнует.
– Как мама?
– Хорошо. – Сжимаюсь внутри.
Хоть бы на этом тема была закрыта. Но не тут-то было.
– Да что ты спрашиваешь? Конечно, отлично, – ворчит бабушка. – Сплавила единственного ребенка и живет в свое удовольствие. А как нам теперь Сереженьке невесту искать? – Это она про моего отца. – Негоже мужчине одному быть.
И тут происходит самое интересное. Тетя Лиза вступает в разговор на чувашском языке. Родственники это подхватывают, и вот я уже ни слова не понимаю, кроме «мама», «папа» и пары матерных фраз, которые мне довелось выучить еще в детстве во время ссор родителей.
