Подловил майор Кормухин Гену Ешкина в самое «подловительное» время. После обеда, на коротком пересыпе, когда сон не сон, а глаза закрываешь и разлетаешься на атомы. Были вокруг пуховые и мелкие елочки, жирный воздух с комариными песнями и ты. Отдельно. А теперь нет. Теперь ты елочки, ты воздух и комариная песня и белое, такое жаркое, что уже все равно, солнце на рыжей сосновой ветке. Ты миг. Ты век. Ты, наконец-то, человек. И может быть… Ну хоть по краюшку…
– Цып, цып, цып, муховатые. – звал-подзывал майор Кормухин. Греб правой рукой хвойный слоеный воздух. Сгонял отвязавшиеся генкины атомы обратно в единую атомарную функциональную цепь. Постукивал нежно алюминиевой тростью с пистолетной ручкой по титановому мелодичному протезу. Он заменил майору левую голень и непутевые, левые мысли. Восстановив суть вещей, от физики майор Кормухин перешел к лирике. Начал тревожить, царапать свой внутренний нравственный мир.
– Гена, Генчик, Генацвале. – негромко позвал майор Кормухин. Так чтобы не прямо Гене Ешкину в ухо, а в сторону. Как бы для себя. Для галочки. Вроде бы как то что от него зависело сделал, а там как пойдет. Может Гена не проснется, может откажет, когда поймет куда и зачем его майор Кормухин тянет. Дело смертельное. И важности и вообще. И главное это майор Кормухин лично придумал Гену туда определить. Очень ловко и правильно Генка мог туда встроиться. Как можно и должно. Но все-таки. Все-таки где-то в самых потаенных своих душевных уголках-закаулочках таил майор Кормухин неосознанную и хрупкую надежду, что Генка его не услышит. И все само как-то мимо сквознет. То, что майор Кормухин решил затеять. Но что мактуб, то мактуб. Его не перемактубишь. Это, конечно, база. Как есть экзистенция. С этой философской категорией майора Кормухина познакомила противопехотная мина в славном 2015 году на грязной и зимней дороге в город Дебальцево. Можно (нет!) нужно сказать, что тогда Кормухин потерял ногу, зато приобрел голову. Теперь в нее майор не только ел и пил, но и зрил. Как в зеркало. Без страха, но с упреком.
– Товарищ майор. – Генка встал перед Кормухиным как есть. Худой, заспанный и баскетбольный. Кормухин едва до плеча Генки Ешкина доставал.
– Выспался? – строго спросил майор.
– Вроде. – Генка прищурился. Прямо в большие и нездешние красивые глаза с длинными ресницами валило полуденное хулиганское солнце.
