Всё о мореплаваниях Солнышкина

Наш теплоход шёл на юг вдоль берегов Америки. Впереди нас то и дело кувыркались дельфины. Над мачтами синело жаркое тропическое небо.

Каждое утро мы с товарищем брали кисти и отправлялись красить палубу. Проходило полчаса, и товарищ, посмеиваясь, говорил: «Вот когда я впервые красил палубу…»

И начинались десятки весёлых рассказов. Как он однажды прилип к мачте… Как искупал в Арктике среди льдов своего первого капитана…

Я только потихоньку раскрывал рот.

А ночью, когда вся команда укладывалась спать на корме, где было прохладнее, истории сыпались одна за другой.

Один рассказывал действительный случай, другой шутил, а третий сочинял такую небылицу, что от хохота вздрагивала палуба и перемигивались громадные южные звёзды.

Но постепенно все засыпали. А я вспоминал всё услышанное. И под морскую качку начинала складываться история, которую я рассказываю вам.

В один из июльских солнечных дней проводник седьмого вагона поезда Москва – Океанск стал свидетелем удивительного события.

Накануне вечером на станции Хабаровск в вагон вошли два молодцеватых моряка. Едва они встали на подножку, вагон прогнулся и крякнул от тяжести. Один из моряков внёс на спине большой серый мешок и осторожно опустил на пол возле своей полки.

Поезд скрипнул и тронулся. За окнами заплясали сопки и начались разные таёжные штучки. С ёлки на ёлку прыгали звёзды. Следом за вагоном бежала лиса и присматривалась, не выбросит ли кто по ошибке из окна кусок колбасы. На соснах сидели совы и сигнализировали друг другу громадными глазами: «Точка – тире… Точка – тире».

Вагон качался, как колыбель. Пассажиры уснули на редкость быстро и стали так храпеть, будто соревновались друг с другом. А при каждом вздохе моряков крыша вагона ходила ходуном, поднимаясь и опускаясь, как гармошка.

– Здорово спят! – позавидовал проводник и тоже решил прикорнуть.

Он сел у входной двери, положил седую голову на руки и стал глядеть вдоль коридора. Вот из одного купе выкатился и, словно заскучав от одиночества, укатился обратно полосатый мячик. Вот на верхней полке чья-то левая нога почесала правую… Проводнику надоело на это смотреть и стало грустно. А уснуть он не мог, оттого что страдал бессонницей. Он собирался уже встать и подмести пол, но вдруг ему почудилось, что серый мешок в конце коридора неожиданно повернулся сам по себе, словно бы на ногах!..