«…Вне нежности земных примет»
«…Будь самой горькой из моих потерь,
Но только не последней каплей горя!»
«Наука? Чепуха! В этой ситуации все одинаково беспомощны. Должен вам сказать, что мы вовсе не хотим завоёвывать Космос. Мы хотим расширить Землю до его границ. Мы не знаем, что делать с иными мирами. Нам не нужно других миров, нам нужно зеркало. Мы бьёмся над контактом и никогда не найдем его. Мы в глупом положении человека, рвущегося к цели, которой он боится, которая ему не нужна. Человеку нужен человек!»
Часть, первая. Критская пьета.
Он курил, сидел на ласковом солнышке, курил. Мимо, гуськом, прошла молодёжь, – парни и девушки. Они что-то бурно обсуждали, смеялись.
Кер вновь поднёс сигарету к губам, и… увидел девушку, – юное создание, сидящее неподалёку от него с книгой в руках. Она, вжалась в стул, на котором сидела, покраснела и побледнела.
Их глаза встретились.
Он понял, что её не позвали с собой, те ребята и девушки.
И она поняла, что он понял – покраснела ещё гуще.
– Привет! – Глупо сказал он.
– Здравствуйте! – Смущенно сказала она.
– Как дела?
– Нормально.
Они посмотрели друг другу в глаза.
– Вы любите бургеры? – Вдруг спросил Кер, вдруг, даже для самого себя.
– Да. – Удивлённо сказала девушка.
– Я приглашаю вас в Макдак…
Он смешливо улыбнулся.
Малышка изумлённо посмотрела на него.
– А когда?
– Сейчас!
У него было живое, чувственное лицо. Красивый. Не молодой – не мальчик! Брюнет, волосы лежат, как у греческого бога, кольцами. Чёрные глаза. На висках – седина, немного, но… Красивый!
– Наверное, – Подумала Анима. – В молодости этот мужчина был очень хорош собой!
Сейчас же… он годится ей в отцы. Его и выбрали на роль отца, – они начали сниматься вместе в долгоиграющей мыльной опере…
Как он посмотрел, когда понял, что её не позвали! Больно посмотрел, взволнованно.
Ей захотелось сказать ему:
– Меня зовут Анима… Вы, наверное, не помните, – Анима Феррари!
Он то ли улыбнулся, то ли усмехнулся.
– «Феррари»?
– «Кузнец», – это значит «кузнец»!..
– «Феррари» – это «кузнец»? – Удивился Кер.
– Да, – потомок Прометея, вечного ребёнка, Прометея!
– «Ребёнка»? – Вновь удивился он.
– «Познание только тогда истинно, когда оно опирается на нравственность»…
Анима посмотрела на «красавца мрачного», – ему в глаза.
– Разве это не безнравственно, счастье огня всем, даже тем, кто его не хотел?
