Юмористическая история философии

Однажды, в XXI веке, каким-то любителям философии вздумалось вызвать дух Сократа, а духу Сократа вздумалось ответить на вызов и явиться. Сначала вызывальщики спросили у Сократа:

– Были ли вы реальным человеком?

– Конечно, был, – ответил Сократ. – Разве хоть кто-то сомневается в этом?

Сократу ответили, что многие сомневаются.

– Но если бы я не был реальным человеком, то чьим духом я бы теперь был? – с хитрой улыбкой спросил Сократ.

Все согласились, что этот аргумент неопровержим, и реальность исторического Сократа, таким образом, была установлена фактически. Потом у Сократа спросили:

– Кто – Платон или Ксенофонт – рассказал больше правды о вас?

– Оба наврали порядочно, – ответил Сократ.

Тогда у Сократа спросили: что надо сделать, чтобы стать подлинно философом? Сократ ответил:

– Не называйте ложь Истиной, а более ничего не требуется.

Далее, Сократу хотели задать еще какой-то вопрос, но он заявил, что теперь его очередь спрашивать и стал выпытывать у вызывальщиков всё о жизни в XXI веке. Интернет очень заинтересовал его.

– Раньше я беседовал только с афинянами, а теперь смог бы расспросить весь мир, – воодушевленно сказал он. И исчез. Должно быть, ушел бродить по инету. Не встречался ли он вам? Мне пока что нет. Но возможно, что в этой истории речь идет где-то о середине XXI века:)

А мы тем временем переходим от Сократа к его самому знаменитому ученику – Платону.

Больше всего на свете Платон мечтал узреть Благо само по себе. Так сильно он мечтал узреть его, что ни о чем другом и не думал, и говорил он, что нет ничего прекраснее идеи Блага и что уподобить ее можно разве что самому Солнцу. Сам Платон, однако, говоря о том, что Благо зримо, хотя и не глазами, но умом, так вот, сам он не мог сказать с полной уверенностью, что видел Благо. Ведь, как людям трудно смотреть глазами на солнце, точно так же трудно увидеть умом и ослепительное в своем могуществе Благо. Так трудно узреть Благо, что даже Платон колебался – узрел он его или нет. Иногда ему казалось, что узрел, а иногда он сомневался, и в такие моменты он бывал очень грустен и особенно задумчив. Но так велика была его мечта и так сильна тяга к Благу, что окружающие его люди не испытывали подобного рода сомнений, и каждый, кому повезло общаться с Платоном, мог с уверенностью сказать, что приобщился к Благу самому по себе и видел свет – это был свет, исходящий от самого мыслящего и рассуждающего о Благе солнечного Платона.