Я верю тем,
кто видел смерть не на коленях,
кто жертвовал собой
и жил с душой.
Он честен был с толпой,
когда все врали,
навечно очернив себя враждой.
Играл с судьбой,
а все вокруг кричали,
что он тут не герой.
Он дальше говорил,
все замолчали,
когда его под руку жизнь взяла.
Оставил он потомкам тень печали.
Судьба его до неба вознесла.
Звезда его горит с луною рядом.
И по душам он снова говорит.
И льётся песнь его над райским садом.
А на земле его стоит гранит.
А рядом ходят типажи
и в мир приносят миражи,
меняют жизни план.
«Куда же наш герой пропал?»
Всё было ясно, словно днём,
и взор его горел огнём.
Теперь же взгляд потух
навечно в нём.
«Куда же делся сильный дух,
что в нём вертелся?»
Сник он вдруг,
стал невесом он, словно пух.
Он отошёл на задний план.
И новый мир вокруг настал.
В нём без героев типажи
проходят жизни виражи.
Король без свиты – не король.
Ты не обманешь нас игрой.
Что ты всем хочешь показать?
Что на других тебе плевать?
Ты хоть пред зеркалом своим
не ври тому, кто видит грим,
усталость, слёзы на глазах,
твой хрупкий Рим в твоих руках.
Король без свиты – не король.
Пускай не ищешь ты покой.
Ты просто так играешь роль,
смотри: ты в зеркале – другой.
Ушло то время на века,
когда корона цель была,
и нет у трона шутника.
Такая жизнь твоя – игра.
Шёл из театра лицедей домой,
туда, где мир людей,
устав от масок и ролей.
Домой, где рампы нет и нет страстей.
Он не был идиотом,
всех в драке был сильней,
как все мальчишки в школе,
любил играть в хоккей.
Фарфоровую куклу
разбил он для того,
чтоб посмотреть, какое
сердечко у неё.
А мальчик рос садистом.
Лягушек он пытал,
безжалостно руками
им лапки отрывал.
И тут увидел куклу
с фарфоровым лицом
у девочек-подружек,
те хвастались при нём.
Лицо перекосило
улыбкой у него.
Со смехом вырвал куклу
и вмиг разбил её.
Девчонок не утешишь:
ревут, скорбят по ней,
а мальчик всё смеялся.
Он вырос, стал злодей.
Хочу представить вам Иуду,
что потерял в попытках мести
остатки своей славной чести.
Он никого не защищал,
наоборот, он нападал.
Смеялся над чужою болью
и был повержен сам собою.
Теперь в его душе лишь страх,
боится он чужих атак.
Он сторонится всех людей,
чтоб не попасть на суд теней.
Но этот суд давно свершён,
в аду он жить приговорён.
Не дай вам Бог среди друзей
найти таких, как он, людей.
