До настоящего утра оставалось чуть больше трех часов. Ноланы видели уже десятый по счету сон, только Брай что-то вдруг пробормотала, пару раз махнула рукой, словно отгоняя дурное, и тоже задышала ровно, почти неслышно.
В комнате Мэйчи был беспорядок, что значило: хозяин здоров и всё снова как обычно. Один ботинок грубой работы будто верный пес стоял у двери, второй спрятался под столом. На тумбочке у кровати лежали все те же камешки-голыши. Постойте-ка, что это там? Крохотный букетик сухого вереска, перевязанный голубой ленточкой, подарок Уны, занял почетное место рядом с ними. Теперь мальчик не брал камни в руки, знал: Звездочка больше не появится, сколько её не представляй.
Бабушка говорила, что силы природы могучие, но тот, кто встанет у них на пути или попытается вступить с ними в сделку, может за это поплатиться.
Тогда, на скале, там, где пенные морские брызги долетают до самых ресниц и от соленого ветра захватывает дух, Мэйчи попросил у природы стать как все, и та охотно приняла просьбу.
Однако нельзя сказать, что он расстроился. Звездочки, конечно, было жаль, но разве можно долго скучать и грустить, если твои друзья – дети Ноланов? Даже если и захочешь пригласить в гости хандру, она вряд ли согласится заглянуть на чай. Себе дороже, потому что.
Вчера, например, Брай чуть не сожгла соседский амбар. После происшествия она еще долго делилась впечатлениями, носясь по округе и вопя:
– Ну да! Чуть насовсем не спалила! Представляете, какой был бы огромный костер, не хуже, чем на Белтейн! – и припускала по двору еще быстрее, замечая за собой погоню в виде Папы с одиноким дымящимся волосом на голове и хворостиной в руке.
– Нора-а-а-а!
– Что такое? – девушка смахнула графитовую пыль с огромного, величиной со стол, чертежа. – Ты сегодня гулять не идешь, забыла?
– Я не про гулять! Я есть хочу! – потребовал голос свыше.
Нора нахмурилась, закрыла уши ладонями, но сосредоточиться на работе опять не получилось – за спиной возникла Фэйт с такой широкой улыбкой наперевес, что любого неподготовленного к подобным визитам человека мороз по коже пробрал бы.
