Воровать плохо. Это знает каждый. Но воровать у дракона – величайшая глупость в жизни. Увы, именно это я и собиралась провернуть. Можно было оправдывать себя, напоминая, что у меня просто нет другого выхода, но интуиция подсказывала, ничем хорошим эта вылазка закончиться не может.
Особняк герцога Одена располагался на высоком утесе среди бушующих волн Велкоринского моря, окруженный великолепными и знаменитыми на всю Армерию висячими садами, наполненными растениями с различных уголков мира. Огромный белокаменный трехэтажный дом с башнями и шпилями, высокими арочными окнами и… самой сильной охранной системой, с которой я когда-либо сталкивалась в своей жизни.
Да, драконы тщательно охраняют свои сокровища, а когда этот самый дракон еще брат короля и могущественный маг, то степень уровня безопасности можно представить, даже не будучи профессиональной воровкой. Я же знала гораздо больше, чем простой обыватель, но все равно прямо сейчас занималась тем, что распутывала очередную охранку, и проклинала тот день, когда была вынуждена ступить на путь воровки в одной из гильдии теней. Именно эта ошибка и привела меня сейчас в особняк Одена. Но… выбора у меня не было ни тогда, ни сегодня.
Очередная охранка лопнула с хрустальным звоном, подсказывая, что я могу идти дальше. Отведя в сторону темную прядь волос, выбившуюся из хвоста, я осторожно двинулась дальше. Почувствовав, как что-то изменилось вокруг, застыла на месте прислушиваясь. Ничего.
Только я выдохнула с облегчением, как ощутила чье-то присутствие. Лязг зубов, горячее дыхание… Мне потребовалось всего секунда, чтобы разбить фиал с сонным зельем, который я держала в отвороте рукава куртки с той самой секунды, что пересекла границу территории особняка. Оно зашипело, обволокло гростеровских догов густым туманом, отчего они в считаные мгновения повалились на землю, не успев издать больше ни звука.
Вот теперь можно было выдохнуть. Подождав, пока дымка развеется, я присела на корточки, проверила собак, убедилась, что они глубоко спят, и собрала осколки.
– А говорил, что у меня паранойя, – недовольно пробормотала я, припомнив Гейба, который уверял, что собак на ночь сажают на цепи.
Поднявшись, глянула на догов. Огромные, поджарые, с двумя рядами острых зубов. Такая, если укусит, то про половину попы, на которую я вынуждена постоянно искать приключения, можно точно забыть. Так что сладких снов, собачки.
