Въезд на митинское кладбище и автостоянка перед белым безличным крематорием продувались ветром. Многочисленные цветочницы кутались в куртки и жались к своим цветам. Октябрь.
Двое стояли возле своего автомобиля и, время от времени, поглядывая на тяжёлые двери крематория, говорили.
– Тридцать пять лет. Рано, – один из мужчин опять потянулся к карману, где лежала полупустая синяя пачка сигарет и опять передумал. – Я с ним буквально три дня назад разговаривал, по телефону, всё было о’кей, а утром его жена мне на WhatsApp голосовое сообщение кинула, что всё.
– Тромб, – пожал плечами второй, – это всегда неожиданно. И, честно, скажу, это карма.
– Думаешь? – цепко посмотрел на него первый.
Второй мужчина ничего не ответил, только неопределённо пожал плечами.
Руслан не думал, что это его последний день. Он выпил с утра чай, такой как любил, английский с бергамотом, привычно поцапался с женой и уехал в издательство на «Ягуаре». Чёрный БМВ, более новый, но не ставший привычным, остался в подземном паркинге дома.
На работе он подписал пару бумажек, не читая, потом принял в кабинете одного их своих литераторов, лысого потного толстяка, писавшего для «Русь-бука» уже пятнадцатый год. Писатель приволок для смазки беседы бутылку «Джека Дэниэлса», сначала он чему-то шумно радовался, а потом стал канючить, чтобы ему подняли гонорар, поскольку у него жена, двое детей, и суки-пираты уволокли в паутину все его шедевры, включая и последний, ещё не остывший от типографской машины. Это тоже было привычно. Толстяк вваливался к нему в кабинет каждый месяц с американским виски и с нытьём отечественного разлива.
Это была пятница. Вернувшись домой привычно поздно, Руслан даже не стал включать компьютер. Завтра. Суббота и воскресение, вот два дня, во время которых он забывал о том, что он молодой, но бурно развивающийся бизнесмен, что ему «с неба», как говорили завистники, упало в руки крупное издательство, он отключал телефон и становился ненадолго тем Русиком, каким был в школе, идущим на золотую медаль, но не нудным зубрилой, просто мозги изначально встали правильно. Он отключал телефон, чтобы ни одна сволочь не разрушила картонные стены его замка. Давал жене крупную сумму, чтобы она сгинула на эти дни куда хочет, хоть в Тамбов, хоть в Барселону. Лишь бы не отсвечивала.
