Меня зовут Ланселот, сегодня мне исполнилось пятнадцать лет. Мама рассказывала, что назвала меня в честь рыцаря, влюбленного в прекрасную Гвиневру. Может быть, раз уж мне дали это имя, жизнь моя будет полна любви и приключений? На день рожденья мама подарила мне блокнот, в надежде, что он однажды заговорит со мной, и я, жонглируя словами, как фокусник шарами, смогу сочинить историю, чтобы найти в ней себя. Почему мы не живем в компьютере, где все проще и комфортнее? Мир, спрятанный по ту сторону экрана, завораживает, и, возвращаясь к реальной жизни, глядя на город, я понимаю, что описание облаков, отраженных в грязной луже, скорее не метафора, а состояние моей души.
Мои родители расходятся и разъезжаются не только в разные дома, но и города. Мне часто снится один и тот же сон, что моя мама живет в большом, светлом, идеальном доме: камин, тяжелые портьеры, прикрывающие окна, балкончик с видом на сад, очки на тумбочке возле кровати и открытая книга, которую хочется прочесть до конца. В реальности все выглядит проще и прозаичнее. Однажды, выйдя замуж, она забрала с собой из родительского дома коробку с дневником, который вела с восьми лет, как учил ее дедушка, открытки с картинками городов, где они побывали, и спрятала ее под семейной кроватью, которая как надгробие похоронила ее мечты в рутине ускользающего времени. Когда-то мои родители понимали друг друга, но со временем убили друг в друге истинные желания.
Мой отец – явная противоположность матери. Он верит лишь в себя и в свои силы, считая, что любой труд, даже самый тяжелый, закаляет человека, превращая его существование в осмысленный эксперимент. Отец считает, что во всем должен быть порядок, как в идеальном уравнении с двумя неизвестными. Наверное, я слишком молод и наивен, чтобы все это понять. Какой смысл в пении соловья под окном, если окно наглухо закрыто? Для чего создана радость, если ей не с кем поделиться? Я уже сейчас должен задумываться о своем будущем, как о непосильной ноше, рюкзаке, висящем у тебя за спиной.
Когда затихали скандалы, наша квартира наполнялась безмолвием. Молчали не только люди – к протесту присоединялись стены, мебель и даже кружка с горячим кофе. Говорил только телевизор, оттуда, как из другого измерения, мужчины в наглаженных костюмах и женщины с голливудскими улыбками на лице призывали купить ту или иную вещь, убеждая, что с каждым днем мир станет лучше, а в недалеком будущем вообще превратится в сказку с хорошим концом. Только я не верю в это.
