Тарас с охотничьим ружьём на правом плече медленно шёл по заросшей травой и кустарником дороге, которая когда-то была центральной улицей посёлка Хатыннах, главного центра отделения совхоза «Ленинский путь». По обе стороны бывшей улицы стояли пустые, заброшенные хозяевами дома, чёрными квадратами зияли окна; заборы покосились, местами упали на землю, и сквозь загнившие щели досок виднелись белые шарики одуванчиков. Проросло, заросло, заглохло.
Охотник подошёл к пустому ётёху[1] старика Хабырыса, который первым из взрослых научил его стрелять из ружья. Это была старая, большая и тяжёлая «тозовка», с которой Хабырыыс ходил в тайгу стрелять белок и соболей, и он, будучи отличным стрелком, точно попадал, как в легендах, зверям в глаз, будь то белка или росомаха, чтобы «шкурку не порвать», как он говорил. Охотник, конечно, он был что надо, недаром на фронте «работал» снайпером и за подвиги свои имел награды – ордена и медали. Говорят, что даже хотели ему дать звание Героя Советского Союза, но какой-то случай криминальный помешал этому. Дело так и заглохло. Говорили, что он, защищая какую-то полячку, ударил по морде офицера, командира роты. Но это только слухи, байки бабьи. А что и как он, Хабырыс Саргыев, там воевал и «делал дела», сам старик никогда никому не рассказывал. Говорил допытствующим одно: «Плохо было там, плохо». Вот и вся информация.
Действительно, старик Саргыев был человеком на редкость молчаливым, неразговорчивым и на всякие там смешки и пустую ругань только улыбался, сощурив свои и без того очень узкие глаза.
Тарас вошёл в пустой, без дверей и окон дом Саргыевых, увидел разбросанные по полу вещи, и ему стало грустно. Плохо, что всё меньше и меньше становится таких людей на свете, и многих, кого помнил Тарас в Хатыннахе, уже нет – умерли, лежат на погосте. И даже принудительно переехав в большие «перспективные» посёлки улуса, старики потом, после смерти, «возвращались» в родной Хатыннах, ибо лучшей и удивительной по природной красоте местности нигде не было, и, как считал Тарас, нет больше в Якутии.
В свои пятьдесят с лишним лет Тарас Барахов объездил многие места якутского края. Он жил также, после отбывки срока в тюрьме, в Кемеровской области, где чуть было не женился. Два года болтался в Кемерово, да так и не прижился там: сильно тянуло на родину, в родной Хатыннах. Он плюнул на всё – на «хату», на денежную работу, на подружку русскую свою и подался обратно домой, чтобы с толком пожить оставшиеся годы свои, которые были ему предписаны Джылга Хааном – божеством, определяющим судьбы людей.
