Давным-давно… Впрочем, постой… Не так уж и давно. Вот – видишь дерево? Тогда оно только было посажено. Мной. Ага, разрослось. В общем, это было давненько.
Он ушел из дома, прихватив отцовский меч. Мать висела у него на руке, уперев ноги в землю. Рыдала, старуха. На границе деревни упала на землю и лежала некоторое время.
Маленькая сестра осталась дома и смотрела из окна.
Я сидел на этом же месте, в этом кресле. Да.
Меч был старый, весь в царапинах, зазубринах, отметинах и даже, казалось, кривоват. Но кузнец сказал, меч хороший. Старый, но хороший. Про такие говорят, что знают свое дело.
А папаша Кеба этим мечом стольких в свое время… В общем, исходил всю страну вдоль и поперек, служа то в армии, то по ту сторону. И там, и там, если честно, платили паршиво, но по ту сторону хотя бы кормили и одевали сносно. Уж я-то знаю.
Вся деревня смотрела, да. Ллуди, пекарь, закрыл свою лавку и притащился прямо на луг в заляпанном переднике, старый дурак.
Кеб парень-то в общем хороший был. Воспитание, понимаешь. Не то что ваше. Помню, как в твоем возрасте в реку они прыгали, с Большой Косы. Смелые были бесенята. И как воровали репу с соседней деревни, когда еще была… Ага, там, где черные дома и пустые поля, там сильно не гуляй, огонь по ночам, говорят, горит… Однажды они с сыном молочника в драку ввязались с какими-то неместными юнцами. Кеб тогда одному так сильно вдарил… Половину зубов отбил. Да что ты понимаешь? Сам видел. Да, в этом кресле.
А в тот год Кеб мрачный ходил. На границе деревни часто сидел, глядя на пыльную дорогу. Мать говорила, об отце думал. Точнее, о судьбе его. Тот также ушел. И вот меч остался да сундук с имперским добром, который мать тут же продала. Поэтому-то Кеб и думал.
Все уходили. Белли Ступица ушел на Запад, к Ордену. Мартин Три Сосны на юг – всегда, говорит, любил и почитал Синее Королевство. Честь. Слава. И все такое. Мать потом долго рыдала. Офицер с наградным письмом стоял угрюмо и неловко… Даже Рыбак Юка ушел. Взял все деньги родителей и сбежал ночью. Говорят, прибился к Туше, но кто теперь осудит. Бандиты порой не такие плохие ребята…
А Кеб думал. Мать все видела, но не давила. Знаешь, как моя мама говорила, когда я впервые взял в руки чекан? Сын – что отрезанный ломоть… Все мы приходим, чтобы походить по свету, посмотреть на море или горы, нарожать детей, поклониться королю… да все, пожалуй.
