Чернила в шариковой ручке закончились, когда сама мысль ещё не оборвалась. Женщина ещё пару минут пыталась нацарапать на бумаге последнее слово. Вышло неловкое:
«Как же печальна и скудна жизнь…»
С раздражением она захлопнула толстый блокнот, служивший ей личным дневником. Она любила всё доводить до конца, но вместо этого запихнула записи в сумку, лежащую на ступенях рядом, вздохнула и сощурилась от слепящего солнца…
Её звали София Стивенс. Она была известна так уже целых тридцать пять лет. Сейчас она сидела на нижних ступенях Испанской лестницы в Риме. Туристы, скопища отдыхающих, обступали её, проходили мимо. Было лето, кажется, июль…
София думала о том, о чём так и не успела поведать дневнику: о бесконечной, скучнейшей своей жизни, о разочаровании ею. Софии вспоминалось, что яркой вспышкой была недавняя мысль: «Хорошо, что жизнь обрывочна!». Иногда она хотела скорее узнать, что же на Той стороне?..
***
София приехала в Рим несколько дней назад. Как выразилась подруга, провожая её из Хитроу, «этот город – лучшее место, чтобы не быть одной». Тогда, взглянув на подругу, Линду, София спросила:
– Почему ты тогда не полетишь со мной?
Подтолкнув Софию к стойке регистрации, Линда ответила:
– Вот, кто точно тебе там не нужен, это я! Тебе нужен… – она осеклась. – Но об этом после…
***
Наверное, «после» означало после возвращения? Или нет? Уточнить София уже не успела – Линды и след простыл.
А она, София, почти влюбилась в «Вечный город». И это была её самая первая влюблённость, хотя она любила однажды, не так давно…
Этого мужчину звали Патрик Ричкоут. Он и София были вместе так долго, что она уже не раз мысленно примерила подвенечное платье, в мыслях, уже не раз прошествовала к алтарю, и даже стала матерью детям Патрика… Об одном София, вечно угождая кому – то, но не себе, забывала: обручального кольца на её пальце всё не появлялось, и, видно, напрасны были её ожидания.
Но, привыкнув ждать, тяжело не думать о сладком моменте, когда будешь вознаграждён без усилий. София ждала годами, ждала заветного…
***
Но как —то в их квартире София нашла бельё, ей не принадлежащее, а несколькими днями позже застала и обладательницу аксессуаров, полуобнажённой в объятиях Патрика посреди «пикантного» действа. И, когда София убегала, вслед ей летели слова Патрика, о том, как она нетактично себя ведёт.
