Ночь с Рэнвиэлем Эстерийским, княжичем Шеллаэрде.
(по роману «Рабыня драконьей крови»)
Он стоял в самом центре огромного каменного балкона, опираясь на мраморные поручни, и смотрел вдаль. Волосы, белые, как северное сияние, разлитое по снегу, падали на глаза. Хрустально голубые радужки изнутри светились алым.
Закат сегодня был дивно прекрасен, но Ренвиэль его не замечал. Он смотрел прямо перед собой, сцепив в замок сильные руки с тонкими длинными пальцами, и даже не моргал.
Хотя кто знает, нужно ли вампирам вообще моргать? Нужно ли им дыхание или стук сердца? Над этими вопросами билось уже не одно поколение мыслителей Кровавого Крестоцвета, но никто так и не пришел к однозначному мнению. Тем более что высшие вампиры, коим и являлся Ренвиэль, были способны на все это и гораздо больше.
На столике перед княжичем прямо сейчас стояла бутылка вина и бокал на тонкой ножке, выглядящей как переплетение двух виноградных лоз. Сверху около кромки бокала сверкало два зеленоватых листика, аккуратно обнимающих прозрачный хрусталь, испачканный пока только тонкой пленкой вина.
Пока.
– Рен, ты идёшь? – раздался звонкий женский голос из зала позади княжича.
Ренвиэль чуть лениво повернулся, опираясь локтем на мраморные перила, и посмотрел на ослепительно красивую девушку, что его звала.
В свете тысяч зажженных лампад в дверях зала для вечеринок княжича Шеллаэрде стояла черноволосая вампирша. На ней было надето узкое багрово-красное платье, нарочно выделяющее светлую, как слоновая кость, кожу. Мягкая ткань облегала бедра и спускалась на пол яркой каплей крови.
– Ты можешь предложить мне что-то интересное? – уточнил княжич, приподняв бровь.
Изящной совершенно сводящей с ума походкой девушка прошла прямо к нему, положив тонкие белые руки ему на плечи.
– Пойдем повеселимся, потанцуем! Смотри какая восхитительная сегодня луна!
Княжич даже головы не повернул в сторону, куда указывала девушка.
– Я не в настроении, Вель, – бросил он, невозмутимо убирая руки девушки со своих плеч. Впрочем, не отворачиваясь от нее.
В голубых, как лунный камень, глазах блестел лёд… и искры алого голода.
– Если, конечно, ты не хочешь предложить мне что-нибудь особенное.
– Ну, Рен, – скуксилась девушка, откидывая назад копну блестящих волос. – Ты же знаешь, что твой отец запретил тебе игры с людьми!
