Ваня бежал по зелёному лугу к опушке леса, где паслось колхозное стадо. В теньке берёзок он уже давно приметил белую самотканую рубашку своего брата Петра. Пётр сидел под раскидистой берёзой и весело смотрел на Ваню.
– Ты чего меня не разбудил, – обиженно сказал Ваня.
Пётр не ответил, а только потянул ему навстречу руку, в которой что – то сжимал.
– Что у тебя там?
Пётр не ответил, а только разжал кулак. Там было месиво из ягод черники и земляники.
– Зачем ты раздавил ягоды?
В руках Петра, откуда – то появилась железная кружка с молоком. Он ссыпал в неё содержимое своего кулака и протянул её Ване.
Где то за лесом слышен был перестук железнодорожных колёс.
В какой – то момент раздался грохот. Ваня увидел, как лицо Петра исказила гримаса.
– Вставай, вставай быстрее, выбегай из вагона и беги к лесу.
Ваня открыл глаза и увидел лицо Петра. До него стал доходить смысл слов сказанных братом.
Неделю назад полк, сформированный в Ярославле, погрузили в «теплушки» и отправили на Юго-западный фронт. Пётр и Иван ехали в одном вагоне, поскольку попали в один взвод и были этому очень рады. Иван был младшим, поэтому Пётр на правах старшего брата присматривал за ним. К тому же в июне Пётр женился и был уже женатым мужиком, что придавало ему ещё больший авторитет.
– Петя, что происходит, – вымолвил Иван спросонок.
– Воздушный налёт, делай, что я сказал! – закричал Пётр, – Хватай винтовку и к лесу беги!
Иван выпрыгнул из вагона и боковым зрением успел заметить, что локомотив сошёл с рельсов и стащил за собой с насыпи два вагона, один и которых горел. Со всех вагоном выпрыгивали солдаты и бежали к лесу, до которого было метров триста. Да и не лес это был, а заросли ольхи и ивняка. Вдруг он услышал нарастающий гул, перерастающий в визг и, взглянув на небо, увидел самолёт с крестами на крыльях. Он летел очень низко, так что Иван видел лицо пилота в шлеме.
Он обернулся и увидел в проёме теплушки Петра, тот целился из винтовки в самолёт. Вдруг вагон вздрогнул и в следующий миг превратился в облако дыма, досок и огня.
– Петя-я-я!– закричал Иван.
Через час от состава остались только искорёженные платформы и дымящиеся угли. На железнодорожном переезде, продырявленная осколками бомб, табличка гласила «Харьков 20 км».
Шура лежала в мраморной ванне и наслаждалась теплом воды и прогретого камня. Накануне она провела всю ночь в карауле, охраняя зенитные орудия. Сутра, командир батареи сказал, что старшина нашёл недалеко от их расположения городскую баню и сегодня для, сменившегося караула будет организована помывка. Баня, на самом деле, была лечебной купальней одного из многочисленных пансионатов Карловых Вар. Название пансионата Шура видела на воротах перед мраморной лестницей, ведущей к помещению купальни, но прочитать его не смогла, поскольку надпись была на немецком языке. В родном селе Шура закончила четыре класса школы. Дальше учиться не получилось, а иностранный язык преподавали в старших классах.
