Я северянин, зимний человек,
Я каждый день ищу себе ночлег.
Варлам Шаламов
Колян никогда не видел, чтобы взрослые мужики подтягивались на турнике, а эти загорелись, на спор, и зачинщиком был его отец. Поддевал, задирал дядьку Павла Овчинникова, батьку Тулупа, посмеивался, что ослаб он на конторской работе. Слово за слово – и пошли к школьному турнику. Они с Тулупом увязались за спорщиками, Тулуп корчил рожи и крутил пальцем у виска за спинами отцов. Мужики долго торговались, кому начинать. Отец хотел идти вторым, но дядька Павел заявил, что по всем правилам начинать должен тот, кто затеял спор. Отец поплевал на ладони и повис на перекладине. Первые два раза подтянулся легко, подбородок на трубу вешал, а потом вдруг ослаб, третий раз тянулся вверх, дергаясь всем телом, а четвертый – согнул руки в локтях и, разжав пальцы, шмякнулся на землю. Лежал под турником и ворчал:
– Занедужил я что-то, Павел Филиппович, все силы работа высосала.
– Да знаю я, какая у тебя работа.
– Много будешь знать, будешь туго срать.
– А это мы сейчас посмотрим, у кого туго.
Дядька Павел подпрыгнул, но с первого раза не смог ухватиться, низенький и руки короткие. Рядом валялся чурбачок, подставил его и цепко повис. Подтянулся пять раз, не корячась, мог бы и больше, но не стал зря надрываться.
– Получается, что бутылка с тебя.
– Так я и не отказываюсь, коли сам наскреб.
Ему показалось, что отец нисколько не расстроился, хотя проигрывать не любил. Стало стыдно за отца. Толкнул Тулупа в бок и предложил:
– Давай и мы с тобой, кто кого.
– Молодец, сынок, заступись за папку.
– Бесполезно, бутылку-то все равно ставить придется.
– Поставлю, никуда не денусь, но пусть и челядята покажут себя.
Тулуп стоял со скучающей рожей, словно и не слышал вызова. Тогда он сам забрался по столбу на перекладину и стал подтягиваться, но начал слишком резво и запалился. Одиннадцатый раз осилил с трудом, а двенадцатый уже не дотянул.
– Одиннадцать с половиной! – гордо заявил, спрыгнув с турника.
Только зря старался, Тулуп даже подходить не собирался. Проигравшего нет, значит, и победа вроде как не считается.
Выпивать мужики любили на берегу – вода глаз радует, ветерок комаров отгоняет. По дороге отец завернул в стайку и прихватил из нее черную кожаную сумку, в которую еще днем, хоронясь от матери, укладывал какие-то свертки. Получалось, что заранее готовился проиграть – непонятно как-то, зачем тогда спор затевать.
