Часть 13. Операция «Благовест»
15 апреля 1942 года, Полдень. Брянский фронт. деревня Дьяково. Хозяйство Бесоева.
Старший лейтенант ОСНАЗ Петр Петрович Вершигора
Ранней весной 1942 года – как раз в те дни, когда вся страна праздновала освобождение Пскова, Риги, Таллина и снятие блокады Ленинграда – я попрощался с политотделом 40-й армии и убыл в распоряжение отдела кадров Брянского фронта. Мне казалось, что я уже пообтерся среди командного состава, и теперь я отчаянно желал найти свое место на войне и покомандовать самому. Сам не знаю почему, но мне хотелось за линию фронта – то ли в рейдирующие части ОСНАЗА, совершающие глубокие прорывы в немецкий тыл, то ли к партизанам.
Как человек уже повоевавший, раненый и побывавший в окружении, я просто восхищался нашими советскими людьми, сумевшими повернуть против немцев их же немецкую тактику и идти с ней от победы к победе. Конечно, мне многое дало общение с бойцами 13-й гвардейской дивизии и с ее командиром полковником Родимцевым (на командном пункте которого я, пользуясь экстерриториальностью корреспондента, просиживал целые дни), но действия частей ОСНАЗА казались мне чем-то запредельным.
По какому-то странному стечению обстоятельств, а может быть, и по велению судьбы, когда я в отделе кадров Брянского фронта набрался наглости и заявил: «Хочу в ОСНАЗ», рапорту моему был дан незамедлительный ход. Не знаю, какие шестеренки военно-бюрократического механизма при этом провернулись, но уже в первых числах апреля я получил предписание и убыл в распоряжение своего нового начальства. При этом меня попутно переаттестовали из интенданта второго ранга (что соответствовало общевойсковому званию майора) в старшие лейтенанты ОСНАЗ. Злосчастные селедки[1] мне больше не грозили.
Начало апреля – такое время, когда внезапно оседающие сугробы вдруг сереют и начинают таять, повсюду поверх промерзшей земли разливаются бескрайние, подмерзающие по ночам лужи, а на пригретых солнцем южных склонах пригорков пробиваются зеленая травка и первоцветы. Фронтовые дороги в это время превращаются во что-то невообразимое: в заполненных водой глубоких колеях тонут по самое пузо даже обычно безотказные полуторки. Так что двести километров от деревни Нижний Ольшанец в пятнадцати километрах восточнее Ельца, где располагался штаб Брянского фронта, до места моего назначения, деревни Дьяково, в двадцати пяти километрах севернее Мценска, я с превеликими мучениями преодолевал чуть ли не неделю.
