Планета Амун.
Река Каруна Сира.
Седьмой спин после вторжения Мирвара.
***
Великий исполнитель наказаний, Царь Ада и низших миров, простирающихся от земного планетарного уровня до самого дна мироздания, созерцал речной шторм. Он стоял на берегу по щиколотку в холодной грязи, растоптанной копытами амунианской скотины.
Моросил дождь, на небесах сгущались чёрные тучи. Правитель усопших впитывал энергию боли и ужаса, исходящую от бушующего потока. Настроение его ухудшалось перед лицом разгневанной природы.
– Воды Ганги священны, – пустился в мрачные думы Яма. – На ледниках Меру солнцеликий Бог Индра топит лучами неудержимой благости кристаллы замёрзшей любви. Воды стекают с вершин, сливаются в потоки и превращаются в бурные реки. Таков закон природы, непостижимый замысел Бога. Воплощение изобилия и неописуемой заботы Всевышнего о своих созданиях.
Царь Яма прищурился на водяные всполохи, вгляделся в пену, раздуваемую порывами ветра, попытался что-то разглядеть через туманную морось. Но… Ничего.
– Из духовного мира, через Вселенную, омывая Солнце и планеты, реки несут освобождение каждому, – размышлял Царь. – Господь сказал: «Среди рек я – Ганга!» – Яма прикрыл глаза и мысленно распростёрся в дандоват. – Склоняюсь к лотосным стопам, сознаю твою силу и мощь, Мать. Даже здесь, на Амуне, планете безбожников и демонов, ты не оставляешь попыток очистить грехи глупцов, потерявших связь с истинным домом. Жаль, никто не ценит твои дары.
Новый порыв ветра растрепал чёрные волны. Вновь показалось Царю, что он кого-то видел. Всё оказалась иллюзией, тенями, обманом.
– Смотрю на тебя, о Великая Ганга. Смотрю, как смотрел мириады раз: от истоков до вулканических лав преисподней, где ты, встречаясь с огнём, испаряешься, восстанавливаешь первородную структуру, чтобы вновь обрушиться снегом любви на священные вершины Меру. Смотрю на тебя и не узнаю. Скажи мне, ничтожному слуге Бога и твоему смиренному преданному, почему ты приняла такое грозное обличие?
Яма остановил ход мыслей, ушёл в тотальное слушание. На лице Царя появилась ироничная улыбка: голос Ганги не зазвучал в его просветлённом разуме.
– Впечатляюще выглядишь, Богиня. С трудом могу разглядеть дальний берег. Всегда поражала твоя способность двигать глубокими водами, равными морям. О Великая Ганга, это место – чакра тьмы? – свёл брови Яма. – Должно быть, Амун – чакра тьмы?.. Молчишь? Знаю, здесь ты не желаешь разговаривать. Возможно, не со мной. Вот с тем, кто бредёт по илистому дну в лютом холоде и мраке, ты явно пообщалась. Кто он?
