Часть первая
В звёздных теснинах
1
Всё повторилось – всё стало другим.
В прошлый раз я летел на Ору с чувством первооткрывателя. Звездный мир на полусферах стереоэкрана был первозданно ярок. Сейчас мы мчались проторенной дорогой, десятки кораблей впереди, десятки позади. Хорошо известные звезды неслись навстречу и гасли в отдалении – нового не было. Я торопился. Я больше не хотел быть звездным туристом. Воин величайшей армии, когда-либо собранной человечеством, – я опаздывал на призывной пункт!
– Не понимаю тебя, – сказала Мери, хмуря широкие брови. – Без тебя в Персей не уйдут – зачем нервничать? И неужели красота мира становится меньше, если ты уже любовался ею?
– Она перестает быть неожиданной, – пробормотал я, мрачно взирая на Альдебаран, который все увеличивался.
В Мери есть что-то общее с Верой, хотя внешне они не похожи. Та прямолинейная, сухая логика, что зовется женской, у них, во всяком случае, одинакова.
– Красота – это совершенство, то есть максимум того, что всегда ожидается и всегда желается. Желаемая ожиданная неожиданность – согласись, это нелепо, Эли.
– Согласись и ты, Вера… – начал я запальчиво и запнулся.
Мери засмеялась.
– Я видела твою сестру лишь на стереоэкранах. Но ты уже не первый раз называешь меня Верой. И ошибаешься, лишь когда не прав и собираешься оправдываться. Разве не так?
Я поцеловал Мери. Поцелуи, кажется, единственное, что не требует ни обоснований, ни оправданий. Мери все же пожаловалась:
– Я думала, ты будешь мне гидом на первой моей звездной дороге. Когда-то поездки молодоженов назывались свадебными путешествиями. У меня впечатление, что наше свадебное путешествие тебе наскучило.
Я стал вспоминать, что знаю о светилах, рассказал о полете в Плеяды и Персей.
– Звездная бездна со всех сторон, и мы в нее падаем, – сказал я с волнением. – Это нужно почувствовать, Мери: звездная бездна – и ты в нее все падаешь, падаешь, падаешь…
– Звездная бездна, и ты в нее падаешь, падаешь, – повторила Мери тихо. Она опустила голову, я не видел ее глаз.
2
На Оре нас встретило так много друзей, что я устал обниматься, хлопать по плечу и жать руки. Рядом с Верой стоял Ромеро – как обычно, изящный и холодно-подтянутый. Он ограничился тем, что крепко пожал мне руку.