Боль, пронзающая тело насквозь. Страх потерять последнее, что у тебя осталось – жизнь. Пусть она и не была самой лучшей. Гудящий звук выводил из равновесия. И темнота, в которой иногда сверкали чьи-то обезумевшие, налитые кровью карие глаза.
Смачные, влажные удары, вперемешку с хрустом. Они приносили ей удовольствие. Другой человек ужаснулся бы, когда узнал происхождении этих звуков. Но только не она. Она расплывалась в довольной улыбке, зная, что теперь никто не будет раздражать своим присутствием. Никто не станет причиной мыслей о смерти.
Говоря о ней…
Эта нарастающая с каждой секундой боль, возможно, и есть причина смерти? Боль возникала при каждом ударе. Но ведь всё было не так. Это не её убили.
«Я не виновна».
Она не слышала даже внутреннего голоса. Только странное чувство несправедливости, которое заставляло её трястись. И этот чёртов холод.
«Он… это всё он!»
Почему она ощущает его боль?! Руки коснулись мокрого пятна на животе. Она ничего не видела, но прекрасно понимала, что теряет кровь. Она лилась ручьём, пока невидимая рука наносила новые удары.
«Всё было не так!»
Тонкое лезвие проходило насквозь. Оно повредило печень, желудок. Если она не сможет добраться до телефона, чтобы вызвать скорую, то погибнет.
«Нет… Это он должен был умереть!»
Она вскочила с кровати.
Сердце выпрыгивало из груди. От его бешенного ритма пульсировало всё тело.
Она была в комнате, которую успела выучить наизусть за десять лет проживания в квартире. Несмотря на поздний час, на кровати она была одна. Обычно он ложился раньше неё.
Ей пришлось идти на поиски. Муж не был тем человеком, с которым она хотела разделять кровать, но после подобного сна, любой человек подошёл бы в качестве успокоительного. По квартире гулял сквозняк. Холод сразу напомнил о том жутком тёмном месте из сна.
«Какая дурная привычка открывать на ночь окна».
На кухне никого не было. С улицы через распахнутое настежь окно был слышен только завывающий ветер. Выглянув, она увидела только мрак и своё размытое отражение на стекле. Свет часто выключали, чтобы сэкономить для зарплаты местных «власть имущих». Ей оставалось только грустно вздохнуть.
Обернувшись, она вскрикнула, уронив с подоконника горшок с любимым цветком. Муж стоял в халате и, как всегда, осуждающе смотрел на жену. Ей не нужно было быть экстрасенсом, чтобы предугадать его слова.
