Солнце опускалось в море, окрашивая небо в южные, сочные цвета. Пожилой мужчина поднес ко рту спелый персик с розоватой махровой кожей и надкусил его, любуясь закатом. Он наслаждался сладким вкусом и не обращал внимания на стекающий по пальцам и подбородку сок. Когда он закончил, то небрежно вытер руки и рот лежащим на коленях полотенцем и потянулся к связке маленьких зеленых бананов. Раздался стук в дверь, и старик торопливо обернулся на звук.
– Подействовало, отец!
На пороге стоял высокий молодой мужчина с темными курчавыми волосами. Судя по быстро вздымающейся груди и румянцу на гладкой смуглой коже, он торопился донести эту весть.
– Я понял, Мааль. Дай мне минуту, – прохрипел старик.
Он тяжело встал с кресла и, взяв свою трость, поковылял вслед за сыном. Когда они дошли до лестницы, Мааль забрал у отца палку, и тот, опираясь одной рукой на перила, а другой – на сына, превозмогая старческое бессилие, стал медленно спускаться на самый нижний этаж. По пути им встретилось несколько женщин, которые торопились по своим делам и при виде старика почтительно склоняли головы. А поднимающиеся навстречу мужчины в длинных цветных туниках останавливались и шептали благословения вслед Маалю и его отцу.
Когда уставший от долгого спуска мужчина и Мааль вошли в помещение на цокольном этаже, там уже собрались почти все члены рода. Гости расступились, давая дорогу старику, и тот, оглашая тишину стуком трости, подошел к стоящей посреди комнаты кровати. Остановился, все еще тяжело дыша, и взглянул на лежащего на кровати молодого человека. Его волосы и кожа были светлее, чем у собравшихся, что выдавало в нем иностранца. Он бормотал что‑то неразборчивое, смотря широко раскрытыми глазами в потолок, его руки и ноги беспокойно ерзали по кровати.
– Сколько вы ему дали? – спросил старик, оборачиваясь к сыну.
– Три чашки. За раз.
Старик кивнул и вновь взглянул на парня. Услышав голоса, тот сначала заскулил, словно моля о чем‑то, и, не получив этого, заметался по кровати, сминая худыми пальцами простыню.
– У него сильнейшая ломка, – пояснил мужчина, стоявший возле прикроватного столика с расставленными на нем деревянными пиалами, заполненными скукоженными чайными листиками. – Пульс все время подскакивает. Если не дать ему еще одну порцию отвара в течение часа, его сердце не выдержит.
