…Трое возникают наверху Мерцающей башни. Трое медленно скользят вниз по крутым её ступеням. Трое охвачены радостным волнением в ожидании чуда, которое они создали для себя сами. Трое спускаются вниз, чтоб забыть, кто они на самом деле, и вновь найти дорогу Домой.
Достигнув Священных Врат, трое шагают сквозь Пелену Туманности. Они могут ещё некоторое время видеть огни Мерцающей башни, которые погаснут, как только каждый сделает свой первый шаг навстречу Солнцу.
Они, эти трое, идут, чтобы рассказать всем о чуде. Они, эти трое, – сами чудо, ибо они – Светоносцы. Они рождены Солнцем Солнц. Они созидают миры, в которых правит ЛЮБОВЬ. Они среди нас. Они не помнят, что они – это ОНИ, но СВЕТ, что в них, знает об этом. СВЕТ притягивает СВЕТ. Так ты узнаешь, кто ты есть на самом деле…
Дочитав страницу, исписанную бисерным почерком, до слов «на самом деле», Ник весь внутренне замер, будто прислушиваясь к своим ощущениям. Сердце его билось часто-часто в радостном томительном волнении, ладони покалывало словно маленькими иголочками. И в этот миг, который он запомнит на всю жизнь, в сердце мальчика родилась мечта, потрясающая, величественная, захватывающая дух. Это была мечта о Мерцающей башне, которую он непременно должен найти и понять, ТОТ ли он на самом деле. И если он ТОТ САМЫЙ, то найдёт своих близких, найдёт свой родной дом, о котором тосковал все двенадцать лет своей жизни. Волны радости омывали измученную одиночеством душу Ника. Он упивался нахлынувшим счастьем появившейся надежды и, закрывая глаза, с трепетом прикасался губами к пожелтевшей страничке, вложенной в старую Псалтирь.
Нику не терпелось прочесть дальше, как вдруг за дверью кельи послышались чьи-то быстрые шаги. Кто-то шёл сюда уверенной и властной поступью хозяина. Ник узнал идущего. Вмиг сердце мальчика превратилось в трепещущий комочек горя: он должен немедленно расстаться с заветным посланием, так невероятно перевернувшим, казалось, самые основы его существа. Неожиданно для себя самого Ник выхватил из Псалтири жёлтый листочек с бисерной вязью и, не сворачивая, сунул его за пазуху.
Только мальчик поставил Псалтирь на место, на полку у окна, где ей и следовало быть среди других священных книг, как дверь в келью со скрипом отворилась, и в проёме возник брат-соглядатай Анил. Он явился исполнить надлежащую ему обязанность: проверить так надолго затянувшуюся уборку в келье игумена Плеона, высшего иерарха монастыря Святых Николая и Григория Чудотворцев. Брат Анил застал Ника усердно вытирающим пыль на полке с книгами, где стояла заветная Псалтирь с уже исчезнувшей страничкой. Ведро с водой по-прежнему было полным, а половая тряпка – сухой, так что отведённые полчаса на уборку кельи игумена Плеона не были использованы должным образом. Отроку грозило суровое наказание. Мысль о наказании, обычно вселявшая нестерпимый страх в душу Ника, на сей раз затмилась уже настолько иной мыслью, что не возымела теперь должного эффекта: мальчик с первого раза не разобрал слова брата-соглядатая, взывавшие к чувству стыда.
