Ресторан «Воздушное царство» был переполнен. Играла тихая классическая музыка, помещение гудело голосами посетителей. Запахи различных блюд плавали в воздухе. За большим иллюминатором была видна Москва – крыши домов, дороги. Аэромобили, проносящиеся над воздушным рестораном, кидали тень через стеклянный потолок.
За одним из столов сидели четыре подруги.
– Я не понимаю, зачем из-за одной сосиски дома держать целую свинью? – возмущалась одна из подруг – рыжеволосая Светлана.
Отломав кусок хлеба, она макнула его в суп.
– Будь осторожна в выражениях, маскулисты не дремлют, ещё в суд подадут на тебя, – с тревожной ноткой в голосе сказала зеленоглазая подруга Венера, которая сидела рядом со Светланой, и с большим наслаждением поедала кальмаров.
– Тут шумно, не услышат, – успокоила подруг слегка полноватая Мария, сидящая напротив подруг рядом с четвертой особой.
Мария повернулась к соседке и спросила:
– А ты как считаешь, Элеонора?
В отличие от трёх подруг, Элеонора была моложе и красивей. Длинные распущенные каштановые волосы, большие карие глаза, во взгляде которых читалась непосредственная наивность. Она с неподдельным интересом разглядывала серебряную ложку, поэтому и не услышала вопроса.
– Алё… – снова обратилась к ней Мария.
Элеонора встрепенулась.
– Ой, простите девочки.
– Ты разглядываешь ложку так, как будто впервые видишь, – сказала Мария, улыбаясь.
– А мне нравится её подход к жизни, – тут же подхватила Венера. – Элеонора следует постулату жить здесь и сейчас. И на всё вокруг смотреть глазами ребёнка и как будто в первый раз. Это правильно, только так можно сохранить свежий взгляд.
– Простите девочки, – засмущалась Элеонора, – о чём мы говорили?
– О том, что настоящие мужики женщинам не нужны. Всё равно там одни тюфяки. Био-мужчина не сравнится ни с каким другим мужчиной.
– Не знаю, – покачала головой Элеонора, – я предпочитаю всё-таки настоящего мужчину, а не робота.
– Да какие же это роботы? Последние модели максимально приближены к оригиналу, – не соглашалась Светлана.
– И всё же это роботы. Они могут удовлетворять похоть человека, но они не способны любить. А я хочу влюбиться. По-настоящему, – мечтательно задумалась Элеонора, – а потом, возможно, родить ребёнка.
