Поезд Новосибирск-Москва мчал по равнине. Стоял май. Вечерело. В воздухе витал сладковатый дурманящий запах черёмухи и весеннего разнотравья. В лучах заходящего солнца поезд змеился по равнине золотисто-пурпурной лентой. За окном вспыхивали, как свечи, пролетающие иногда берёзовые рощицы.
Купе плацкартного вагона было занято полностью. Уже готовились ко сну. На нижних полках расположилась семья: муж с женой и дочерью лет пяти. Одну из полок им охотно уступил студент, сам перебравшийся на верхнюю. Был он, малый, хорош собою: и лицом и статью очень похожий на молодого Ерёменко в роли Сореля в фильме «Красное и чёрное». Теперь он смотрел в окно, но чаще на соседнюю полку, на которой красиво возлежала молодая изящная женщина, непонятно почему оказавшаяся в плацкартном вагоне. В предвечернем закате её зелёные глаза, будто нечаянно скользящие по нему, белые зубы и особенно рассыпанные на подушке искрящиеся временами в лучах солнца белокурые волосы неизъяснимо волновали и манили его. Она рассеянно читала какой-то сплошь иллюстрированный женский журнал, но поскольку начинало темнеть, отложила его и взглянула на студента. Взгляды их встретились, и она вдруг неожиданно ласково, как доброму знакомому, улыбнулась ему.
– Пора собираться спать, – с нескрываемой нежностью сказала она, – соседи наши вон готовы.…Только б надо умыться сходить.
– Давайте я вам помогу спуститься, – немного замешкавшись, нашёлся студент и протянул ей руку.
Их руки встретились. Её ладонь была горячая и сухая, а тело, – когда он невольно обнял её, – оказалось легким и очень гибким.
– Я сейчас, – взволнованно прошептала она… – Я сейчас вернусь.
– Я тоже пойду с вами, – краснея, невпопад сказал он.
– Зачем? Не надо, я сейчас вернусь, – улыбаясь, повторила она.
Он остался один. Женщина на левой нижней полке лениво взглянула на него и отвернулась к стене. Девочка, разметавшись у её ног, уже спала. Заросший щетиной мужик, её отец, тоже начинал похрапывать на своей полке. Он стоял и ждал. Быстро темнело. Зажёгся слабый свет. В вагоне постепенно всё затихло, только в некоторых купе приглушённо переговаривались да мерно постукивали на стыках рельс колеса вагонов. Наконец послышались её шаги…
– Ты ждешь меня… Ах, какая умница! – шепнула она.
– Я хотел помочь вам подняться.
