Беседовали с Машенькой о тенденциях.
– Мне вот прям обидно, как молодые мужчины себя гробят.
– Ну да.
– От красавчика до жирного урода три шага.
– Да-да, пожрать на ночь – святое.
– А потом свой член только в зеркале видит.
– Да уж, попросит такой девушку минет сделать, пузо поднимет, пока она там старается.
– А потом устанет живот держать и всё.
В графе причина смерти напишут:
удар тяжёлым тупым предметом по голове.
– Оленька, это совсем чернь.
– Машенька, так и живём.
Где-то на окраине стойбища у Северного моря завыли волки
Старый шаман встал и посмотрел в небо – пора.
Он ритмично стучал в большой бубен. И внезапно запел.
Шаман был один, но пел тысячей голосов.
Называя Всеотца тысячей имён.
Обращаясь с почтением и благоговением.
Голоса его звучали до самого моря, приумножались, летели в леса, призывая стаю.
Звери лесов, от мала до велика, откликнулись на призыв. Повсюду был слышен шелест крыльев, поступь лап и рычание. Словно рык самой Земли, из недр вовне. К костру подползли змеи и ящерицы, пауки и черви.
Шаманский бубен бил ритм. Вдох и выдох; всё живое дышало в унисон этому бубну.
Из Северного моря вышел боевой слон.
Громадный серый исполин. В запёкшейся крови, со сломанным бивнем.
Прекрасная богиня восседала обнажённая на слоне.
Прародительница. Папатуануку. Папа.
– В тебе огня на тысячи адов, – прошептал шаман и поклонился.
Папатуануку обвела взором стаю, вознесла руки к небу и прошептала. Но шепот её был громче всех звуков на свете:
– В бой!
Однажды события сегодняшнего дня станут историей.
Они УЖЕ вошли в историю. И мы свидетели и сотворители.
Но я сейчас про личную историю каждого человека.
Через десять лет вы обернётесь назад и…
Что вы там увидите? Какого себя?
За что скажете спасибо?
Это действительно важно, поэтому ещё раз.
За что вы действительно будете благодарны самому себе через 10 лет?
Вот за это сейчас и следует держаться.
Это пройдёт, а что останется?
Диалоги с собой. Эффект недосказанности
Я знаю. Кожей чувствую. Каждой клеточкой.
Чужую боль как свою – очень остро.
Так остро, что о мысли можно порезаться.
Только это не твоя кровь уже.
Да знаю я, Оля, что ты знаешь, что делать.
Проблему-то чуешь? Ты знаешь, что тебе делать.
