Сегодня зайдет Маруся! Тимофей присел на стул, и весь хмель от выпитого бокала шампанского на работе по случаю предновогоднего застолья, слетел моментально. Сама только что позвонила…Ёлки зелёные! Это ещё мягко сформулировал Тимофей, в подобных случаях крепкое мужское словцо не заставило бы себя ждать, но при дамах ругаться не позволительно. Даже при мыслях о дамах.
Тимофей вдруг встрепенулся и огляделся. Маруся зайдет, а у него… э-эх, холостяцкое жилье, голяк-голяком, не прибрано-не ухожено. Тут он словно опомнился, поспешно встал со стула и бросился в комнату. Но в то же мгновение глянул на свои ноги, вернулся, снял сапоги и почти бегом ринулся обратно. Подбежал к шкафу, открыл, хотел было взять вещи, но остановился. Посмотрел на руки. А, немытые-то… Тимофей быстро засеменил к умывальнику, Вытирая руки, присмотрелся к полотенцу и с досадой скомкал его, краем глаза глядя на оставшуюся с утра немытую посуду в раковине. Потом прошел в коридор, засунул полотенце в корзину для грязного белья и снова побежал к шкафу. Достал белое в мелкий цветочек постельное белье и чистое полотенце. Все торопливо уложил на кресло, сорвал покрывало с кровати. Минут через десять, если не меньше, новые чистенькие простыня, наволочки, пододеяльник были уже надеты. Тимофей накинул покрывальце на кровать и присел.
Эх, Маруся… Сколько-то времени они не виделись? Он помнил Марусю крепкой ладной женщиной с темными глубокими серыми глазами, с молочной кожей на округлых, точно налитых яблочной спелостью, плечах, с высоко и туго закрученными черными волосами на затылке. Так ему нравилось их распускать… Маруся, конечно, ворчала, но все же ей было приятно, что Тимоха любуется ею. А помнится, ездили они на речку… Да что там ездить, река за поселком сразу, три минуты – и готово! При купании тугая Марусина коса на голове распускалась, и выходила Маруся из речки – как в стародавние времена русалки: с мокрыми длинными волосами, в водяных каплях и струях, озаренная игрой солнечных бликов. И была она вся влажная, свежая, податливая… Тимофей целовал ее в полные губы, и густая трава скрывала их. И только теплый ветер ласкал им спины, где-то совсем рядом звенели птицы, тихо плескалась у берега вода…
Сколько же этой воды утекло с тех пор? Когда Маруся уехала из поселка? Года два, три, больше… Не мог сразу припомнить Тимофей. Он вздрогнул, словно очнулся от кратковременной дремы. Надо же, уже и прилег, а как и сам не заметил. Тимоха поднялся и задумчиво посмотрел на полотенце. Придет, значит, Маруся… Так ведь не сказала, что останется. Мало ли, что сегодня Новый год, а может ей по делу к нему, Тимофею, надо?
