« Твины появились примерно за семь лет до Объединения. Никто тогда заподозрить не мог, что они из себя представляют. Мы все их побаивались. Я был правительственным чиновником в комитете по чрезвычайным делам и на меня возложили ответственность разобраться в этом вопросе. Честно говоря, в какой-то момент я был готов отдать приказ о военном положении» (интервью с Председателем комиссии по Объединению, Хосе Антонио Санчес. 23-й год после Объединения.)
Я сидел в ресторанчике «У черта» на улице Неруды. Отвратительное место. Много иностранцев, толкотня и шум. Дальше по улице был мой любимый маленький бар, но в этот раз его облюбовали туристы. С Мартиной мы договорились встретиться в двенадцать около метро. Я приехал на час раньше и решил немного прогуляться. Теперь сидел, окруженный незнакомыми людьми, и допивал катастрофически быстро согревающееся пиво, уже жалея, что зашел сюда. Жара в этом июле стояла жуткая. В ресторан время от времени заглядывали потенциальные посетители, но вид мокрых спин их смущал. От жары люди дурели, мозг плыл, казалось весь мир навалился тебе на грудь, и стало трудно дышать. Из липкой тесной духоты хотелось вырваться, и неважно как, любой ценой. Кондиционер в ресторане работал на полную мощность, но даже это не спасало.
За соседним столиком сидели две пары и разговаривали на немецком. Я не слишком хорошо знал язык, но смог разобрать пару фраз о городе, о том, что вчера они посетили Карловы Вары, а завтра планируют поехать в Кутна Гора. Привыкший к таким разговорам, я пропускал мимо ушей все, что связано с посещением достопримечательностей и только когда разговор ушел в другое русло напряг слух. Чем же еще заниматься, сидя в духоте ресторана, как не подслушивать чужие разговоры? Говорили о Твинах. Сейчас все о них говорят. Все гадают кто они, откуда взялись и что будет дальше. Немцы выказывали свое недовольство властями, неспособными разобраться с этой проблемой. По сути, Твины никому не мешали. Ну, собирались они раз в месяц на какой-нибудь поляне в парке, садились в круг и просто молчали. Единственной странностью было то, что люди не помнили ничего из того, что с ними происходило в тот день. Проснулся человек, отправился на «сходку», вернулся домой. Всё вроде нормально, вот только спроси его через день, чем он занимался – ответит, что лег спать, проснулся и теперь сидит тут и разговаривает с тобой. В общем, жутковато немного, но не смертельно. Правда, некоторые считают, что тут не все так просто. Якобы Твины – это зомби, только не постоянно находящиеся в таком состоянии, а только временами. В НАТО считают, это русские все устроили, только многие-то знают, у русских то же самое творится. Проблема заключается в том, что Твинов становится больше. Сначала были маленькие группки, и их никто не замечал. Потом сходки стали насчитывать сотни человек и их признали несанкционированными собраниями. Пытались разгонять, но они никак не реагировали на происходящее, приходили, садились в круг и так сидели с утра до вечера, потом расходись. А теперь уже никто не удивляется виду молчаливого человека, бредущего куда-то с пустым взглядом. Не думаю, что они зомби. Под машины они не попадают, в метро как-то ездят. Странно все, но не более. Я допил пиво, рассчитался и двинулся к выходу.
